Книга Развод. Мой неверный миллионер, страница 39 – Дарья Мухина

Разбивающих мое сердце.

Я отвожу взгляд от лица Владимира, не в силах видеть его таким и снова спрашиваю:

— Ты спал с Алиной до нашей свадьбы?

Тишина, повисшая в комнате, гнетет все сильнее.

— Да. — Эти слова ранят, но я итак знала это. — Но тогда мы еще не были вместе, и это было лишь раз. Как только ты наконец стала моей, я оборвал с твоей сестрой все… связи.

Один раз… и вот к чему он привел. Как только нашу семью настигли проблемы, Владимир уже знал, к кому он может пойти за утешением.

Но если быть объективной и верить его словам, то на этот счет я не могу ничего ему предъявить. Мы не были вместе и хранить мне слепую верность Владимир был не обязан. Но вот сестра… она могла бы и сказать мне, о том что спала со Стужевым, она же знала, что он неравнодушен ко мне.

Муж берет двумя пальцами мое лицо за подбородок и заставляет посмотреть на него.

— Маш… прости меня. Я сделаю все, что только скажешь. Только дай мне шанс все исправить.

По моим щекам текут слезы, остановить которые я не в силах. Так много накопилось внутри. Слова мужа полоснули то живое, что все еще теплилось внутри меня. Моя любовь к нему все еще жива и я ничего не могу с ней сделать.

Хочу любить Владимира так же, как и прежде. Быть рядом с ним и в горе и радости, забыть о всем случившемся и жить дальше.

— Вова, я хочу простить тебя. Хочу, чтобы все было как прежде… — Мой голос дрожит, не в силах сдерживать свои эмоции. — Но ты ведь мечтаешь о большой семье. О детях. А я… не смогу тебе дать того, что ты хочешь. У меня почти нет шансов родить ребенка, ты ведь не забыл об этом?

Вижу, как мои слова причиняют мужу еще большую боль. Он и правда всегда мечтал о ребенке. Мы хотели начать планировать его в этом году, но все пошло наперекосяк. Дисплазия, измена, брачный договор… все против нас.

Хочу уйти в спальню, не в силах больше вести этот разговор, ведь мне больно думать о своем бесплодии. Ужасно невыносимо говорить о том, что я никогда не смогу выносить ребенка. Я пытаюсь развернуться и убрать руку Владимира, преграждающую мне путь, но муж не дает мне это сделать.

Он хватает меня за плечи и крепко прижимает к себе.

Его голова утыкается мне в шею, а руки сжимают в своих теплых, таких родных объятиях. Я не выдерживаю и начинаю рыдать в навзрыд, руками цепляясь в сильную мужскую спину.

— Машенька, моя дорогая, любимая девочка… я люблю тебя. — Шепчет Вова мне в волосы, продолжая прижимать к себе. — Мне нужна только ты. А дети… мы что-нибудь придумаем, только будь со мной. Дай мне шанс…

После того, как я перестала плакать и успокоилась мы с мужем сели ужинать. Эти слезы и накатившая на меня истерика вымотали, и я знатно проголодалась. К тому же, кроме утренних блинов я ничего не ела.

Мы сидели и молча ужинали, каждый думал о произошедшем разговоре и откровениях, что были сказаны этим вечером. После них стало легче дышать. Наконец мы открыли души друг другу и больше не метались в неизвестности, думая над тем, где правда, где ложь.

Я и Владимир готовы были начать все сначала, но сделать этот шаг даже после нашего разговора было не просто.

Закончив есть, я благодарю мужа за прекрасный ужин, и прошу у него одолжить мне свой кабинет на пару часов. Нужно рассмотреть предложения, который Владислав Олегович уже должен был прислать мне на почту. У меня не так много времени, а анализ рынка займет время. Завтрашнего дня мне не хватит, нужно начать сегодня.