Книга История любви панды, или Как Кощей влюбился, страница 59 – Малиновая Карамель

После я повёл своего Кощея в сторону выхода. Он сильно качался и почти спал. Посадил его на переднее сидение своей машины, пристегнул. Он немного поерзал, устраиваясь удобнее. Я прибавил обогрев и негромко включил радио.

Мы доехали минут за сорок, на улице шёл мелкий снег. К тому моменту Фил уснул, и я не стал его будить, а просто взял на руки и занёс в дом.

Я стал думать, как мне попасть в квартиру с такой ношей на руках. Мне помог консьерж, пожилой альфа. Он придержал дверь и вызвал лифт.

Мы поднялись с ним на третий этаж, и он помог открыть дверь, достав из сумки ключи. Я прошёл внутрь квартиры, поблагодарил альфу и захлопнул дверь ногой. После отнёс своего мальчика в спальню, раздел, заметив, что одежда на нём другая, утром он был в синей футболке с Микки Маусом и чёрных джинсах. Потом укрыл его одеялом, приоткрыл окошко и оставил на тумбочке бутылку минералки, которая всегда была у меня в холодильнике.

Сам же я одел пижамные штаны и прилёг рядом по одеяло, внимательно слушал его дыхание, вдруг плохо станет, но всё было хорошо. Крепкий и здоровый сон. А вот мне не спалось.

Мои мысли занимало ближайшее знакомство с родителями омеги, в большей степени я переживал из-за его отца, бывшего подполковника. Фил предупреждал, что у них немного натянутые отношения и он всё время сватает ему подруг-альф. Но также в его голосе слышалась сильная любовь к отцу. Уверен, несмотря на его поведение и он любил своего единственного сына. Надеюсь, мы с ним найдём общий язык, не хочу расстраивать своего любимого Кощея.

Под его мерное дыхание я и сам уснул, поставив на телефоне будильник на 11 утра. Завтра надо приготовить сытный завтрак для этой пьянчуги. Эта была последняя осознанная мысль, после чего я погрузился в сладкие сновидения, где главная роль была у Филиппа.

«Для создания семьи достаточно полюбить. А для сохранения — нужно научиться терпеть и прощать» — Мать Тереза, католическая монахиня.

Филипп Раков

С утра моя голова раскалывалась, во рту пересохло так, что язык прилип к нёбу, а тело ломило, словно меня били ногами всю ночь. Но запах свежесваренного кофе и ванили лучше любого будильника.

— Филипп, пандачка моя, просыпайся. – услышал ласковый тихий голос Лёши. – Нам сегодня ещё на ужин к твоим родителям. – а вот после этой фразы я почти сразу проснулся и сел в кровати.

– Ох! – в голове словно петарда взорвалась.

Больше никогда не буду столько пить, только пара бокалов не больше и много закуски! Глаза, казалось, хотели сбежать внутрь черепа, который гудел как китайский гонг, по которому ударили большой палкой, даже в ушах легка звенело.

– Ну, чего ты так резко вскочил. – пожурил меня Лёша, но я видел, как он улыбается. – Сначала выпей обезболивающего, а после позавтракай. – он кивнул на руку с таблеткой и на поднос с кофе и ванильными кексами.

– Ты мой спаситель! – я схватил таблетку и бутылку воды, что он мне протянул.

Стоило воде коснуться моих губ, как я уже испытал облегчение, ведь засуха у меня во рту исчезла, стоило мне жадными глотками выпить больше половины бутылки.

После я накинулся на еду. Кофе с молоком, тёплая выпечка, всё как я люблю. Пока я ел, Лёша сидел рядом на кровати и смотрел с лёгкой улыбкой на меня.

– Голове легче? – уточнил он, когда я допил и доел свой завтрак.