Книга Хозяйка гиблого перевала, страница 68 – Александра Самойлова

— В роду моем суженую находят по одному змеиному взгляду. Как только в ипостаси своей змеиной вижу девушку, могу сразу определить. Люба она мне или нет. Встретив тебя у той горы, я сразу понял, что ты, и есть та самая. И понимаю, что в это трудно поверить, учитывая, какие сплетни обо мне ходят. Наверняка тебе уже и Кузьма обо мне рассказал, и Фёдор, но… — он замолчал, отводя взгляд и выглядя как-то слишком несчастно.

Ну вот и что мне с ним делать? На удивление в слова-то его я верила. В рассказ про взгляд этот особенный. Чутьё ведьмы давало понять, что не врёт он. Но стоит мне сейчас сказать, что принимаю такую правду, он же не отойдёт больше от меня. А у меня перевал.

Любовь любовью, но дела надо делать.

Но и оставлять его настолько несчастным не хотелось. Почему-то сердце в груди сжималось, когда я представляла, как отвечу ему отказом. Язык не поворачивался. Да и чувствовалось, я совершу тем самым самую большую ошибку в своей жизни. Нельзя.

— Моё условие в силе, Градимир, — поднимаясь и отряхиваясь, ответила ему. — Принесёшь то, что просила, стану твоей женой. Ожерелье я принимаю, теперь жду цветок и платье, — заявила я, смотря с каким недоумением и недоверием смотрит на меня мужчина. А после поднимается следом. — И пирожков, — добавила с улыбкой. — Вкусные очень были. А теперь, может, отнесёшь меня домой? Глаза слипаются.

Горыныч, конечно, домой отнёс. Но прежде я вновь оказалась в его объятиях и в плену горячих пылких губ. Настолько страстных, что в животе бабочки появились сами собой, щекотя своими крылышками. А щёки запылали со страшной силой.

Горыныч целовал так, что я потом ещё полночи вспоминала их, лёжа в кровати, не в силах сомкнуть глаза.

Вот так дела, Злата. Устала, называется. Да с лица улыбка, который час не сходит, а взгляд горит, будто фосфора проглотила. Беда. С такими поцелуями я про всё позабуду. Кто я, что я и зачем я здесь.

Говорил же Кузя, держаться от Горыныча подальше. Но кто ж знал, что его главное оружие в поцелуях, а не в пакостях. Удивил!

Утром я была сама не своя. Сияла как начищенный медяк, отчего кот подозрительно косился на меня. Да и все остальные как-то молчаливо поглядывали, почему-то не спеша интересоваться причиной моего прекрасного настроения.

Одна Ярина как-то странно улыбалась, напевая себе что-то под нос. Девушка не расставалась со своим ожерельем, сидя за столом и гладя пальцами жемчужинки.

— Никак ты прибила его, — наконец промолвил кот.

— Кого? — удивилась я, с благодарностью принимая из рук Феди тарелку с ароматной кашей.

— Горыныча, — ответил кот, а я хихикнула.

— Да как бы она его прибила? Я-то здесь, — тут же подал голос Всевластушка.

— Ты её не знаешь просто. Она способна на что угодно и без всяких волшебных вещей, — парировал Кузя, вызывая у меня уже откровенный смех.

— Ну что ты, Кузь. Как бы я тогда домой вернулась? Градимир принёс меня ночью. Ты же сам нас встречал на пороге с перекошенной от страха мордой, — напомнила я ему.

— А как тут не будешь перекошен? Он схватил тебя и унёс куда-то! Я уже хотел бежать через перевал искать тебя.

— Чего ж не побежал? Струсил? — поинтересовалась я, зачерпывая кашу ложкой и с наслаждением поедая её.

— Ничего не струсил. Время решил выждать, чтобы зря по лесу и перевалу не бегать. Уже собрался почти, а тут ты сама вернулась, — попытался оправдаться кот. Но меня было не провести.