Книга Змеиная королева, страница 60 – Анна Одувалова

Я боялась направить на Ксюшу свои нити: одно неверное движение, и исчезнет то, что заставляет ее дышать. Огонек, поддерживающий жизнь, почти погас. Пытаясь сделать хоть что-то, я осторожно подула, словно пытаясь разжечь затухающий костер. К моему удивлению, слабое пламя дрогнуло и начало разгораться.

Давать жизнь оказалось значительно сложнее, нежели забирать. Я сидела возле неподвижного тела и по капле возвращала отобранную за ночь энергию. Голова кружилась, руки дрожали, но я боялась прервать процесс. В Ксюше было слишком мало силы, но хуже то, что и у меня ее почти не осталось. Вскоре я почувствовала, что критическая точка преодолена: к моей соседке медленно возвращалась жизнь. Порозовели щеки, выровнялось дыхание.

Я облегченно выдохнула и набрала эсэмэс Яну: «Ксюше очень плохо, я забрала у нее слишком много». После этого позорно ретировалась из комнаты. Я не хотела видеть Яна. Точнее, боялась его реакции и не могла заставить себя посмотреть в глаза Ксюше, когда она очнется. Пришлось бы врать о причинах ее плохого самочувствия, а я не могла. Это было слишком мучительно.

Я не знала, куда идти, хотелось спрятаться ото всех. Забиться в норку и сидеть там тихо-тихо. Я никогда еще не чувствовала себя настолько отвратительно, в душе была пустая черная дыра. Было сложно поверить в то, что я едва не убила человека, пусть неосознанно, но все же.

А реакция после? Она испугала меня намного сильнее. Какое-то время мне действительно было все равно, жива Ксюша или умерла, я рассматривала ее лишь как источник энергии, и сейчас это не давало мне покоя. Неужели ритуал изменил меня так сильно? Куда делись мое сострадание, чувство справедливости, доброта? Неужели я совсем перестала быть человеком? Или слишком много места во мне заняла сущность Вероники? Как определить, в чем причина?

Казалось, голова скоро взорвется от сотни мыслей, вопросов и нерешенных задач. Необходимо было куда-то сбежать и просто привести мысли в порядок.

Сначала я хотела пойти к Владу, но потом подумала, что это не лучшая идея. Я скучала по нему. Нуждалась в его объятиях, хотела слышать слова утешения… но понимала опасность наших встреч. К тому же сейчас стоило в одиночестве обдумать происходящие во мне изменения. То, что я едва не убила близкого человека, пусть и совершенно случайно, а не преднамеренно, заставило переосмыслить многие вещи.

Пронизывающий ветер пробрал до костей, скользнул под тонкую кофту и заставил пожалеть о своем решении. Крыша – не лучшее место для размышлений в ветреную ночь первых чисел декабря.

Зябко поежившись, я вернулась в пыльную темноту чердака, где знала каждую вещь. К стоящему в углу старому креслу пробралась, даже не запнувшись за сваленный неопрятными грудами на полу пыльный хлам. Правда, подумать, собраться с мыслями и что-то решить не вышло. Оставаться одной было небезопасно, и пожалеть о своей беспечности пришлось достаточно быстро. Я начала понимать, что Ян не бросает слов на ветер, и если говорит, что мне надо всегда быть на людях, нужно слушаться.

Заметив знакомый туман, тонкими струйками ползущий по полу, я не стала дожидаться продолжения. Бешено заколотилось сердце, перехватило дыхание, руки начали дрожать. Стараясь не поддаваться нарастающей панике, я вскочила с потрепанного кресла и опрометью кинулась к выходу на крышу – к счастью, до старой скрипучей двери было рукой подать.