Книга Офень флая федьма, страница 28 – Елена Амеличева

Быстро и под удивленным взглядом демона разбила туда почти три десятка яиц, плеснула молока из хладника, добавила тертый сыр, сметанку и пару ложек муки. Быстро все довела до ума венчиком, присовокупив несколько щепоток специй.

— Ловко у тебя выходит, — одобрительно хмыкнул копытный.

— Я таверну держу, — пояснила, шлепнув на огонь огромную сковородку. — Готовить научилась раньше, чем ходить.

Кубик сливочного масла зашкворчал и стало уютно. Люблю звуки кухни, умиротворяют. Перемешав еще раз смесь, я выложила ветчину и помидорки, перец — таких порезанных заготовок у меня «пара телег» в хладнике, чуток потомила и залила сверху яичной смесью.

— А вот и наши проверяльщики подтянулись, — шепнула Эзре, увидев входящих на кухню зевающих детей.

Он напрягся.

— Доброе утро! — я расцеловала еще сонных ребятишек. — Ручки помыли? А мордашки? Тогда садитесь за стол.

— А это наш фараон? — спросила Машенька, заняв свой стульчик и ткнув пальчиком в Эзру.

— Он самый, — накрыла сковороду блюдом, перевернула на него омлет и вернула его дожариваться бледной стороной.

— А почему не такой теперь? — упорствовала малышка, начав муслякать ложку. — Почему фараон теперь стал другой совсем?

— Какой не такой, милая? — я напряглась.

— Нууууу, — она задумалась. — Точно не такой!

Взгляд девочки остановился на голове демона.

— Без рожек? — догадалась я.

— Да, где рожки?

— Отвалились, — притворно вздохнула. — Они же накладные были, помните?

— Нуууу да, — Маша с Севой переглянулись.

— Это Эзра, он оборотень — медведь, ему рожки не положены, так ведь?

— А мы тоже, мы тоже оборотни! — заерзав, зачастила девочка. — По папе. Он у нас красивый! Самый — самый красивый в городе.

Мое сердце защемило. У этого козла замечательные детишки родились. А он, вместо того, чтобы их растить и любить, по всяким, э-э, нехорошим тетям шастал. Променял свое счастье на чужие постели. Ну как так можно, свое же ведь, родное, глазастенькое!

— Мы — волки! — гордо заявил Сева.

— Пригорает, — отвлек нас Афоня, не спускающий глаз со сковороды. Ему было не до гостей, завтрак ведь куда важнее.

— Ты прав, — я засуетилась, спасая омлет. — Эзра, садись за стол, ты теперь наш работник, так что будешь есть тут и в таверне.

— А папа не будет против? — Машенька нахмурилась.

— Папа уехал по делам, солнышко, — Катя начала помогать мне раскладывать завтрак по тарелкам. — Да, Марьяна?

— Верно. — Кивнула, задавшись вопросом, как много знает старшая. Надо будет уточнить попозже. — У него срочные дела касаемо, э-э, скота. — Тоже уселась за стол. — Ну, начнем?

— А меня подождать не надо? — раздалось позади нас.

— Кто последний приходит, тому остается только вылизать тарелки! — пропела Машенька, выдав одну из любимых присказок отца.

— Ишь ты, как сурово! — Кондратий забрался на свой стул, огладил бороду и глянул на демона, который с аппетитом уминал омлет. — А это кто у нас тут такой прожорливый?

— Так работник новый, — я положила вековушке завтрак. — Фараон, что деток развлекал, помнишь?

— Такого не забудешь, — он усмехнулся. — Прожорливый. Не прокормим, Марьянушка!

Эзра подавился и покраснел.

— Кондратий! — повысила голос и посмотрела укоризненно. — В моем доме никого куском попрекать не будут — никогда! Приятного всем аппетита, — поставила на стол хлеб, масло и села сама. Проголодалась, жуть!