Книга Офень флая федьма, страница 32 – Елена Амеличева

— Вы не поняли, — голос мадам Дили сталью ударил по ушам. — Я хочу, чтобы ваш муж стал моим мужем!

— Что? — подняла на нее взгляд, с трудом оторвав его от пострадавшей ни за что посуды.

Вот это заявочки!

Глаза гостьи налились желтизной — злостью оборотня. Я и забыла, что она тоже волчица.

— Предлагаете повторить? — холодно уточнила та. — Мне показалось, вы прекрасно все расслышали с первого раза. Мы с Тимом любим друг друга.

— Рада за вас, — пробормотала я, мигом осипнув до такой степени, что даже не узнала, услышав, собственный голос. — Мой супруг вообще отличается любвеобильностью. Любит все, что шевелится. А что не шевелится, расшевеливает и любит. Всячески.

— Какая пошлость! — девица скривила носик. — Но оно и понятно. Ни воспитания у вас, ни манер. Сразу видно — хозяйка таверны!

— Зато у вас все прямо-таки блистательно, — едко отозвалась я. — Вот только давно ли романы с чужими мужьями стали показателем отличного воспитания?

— Вы скандальны, это вас не красит! — на щеках непробиваемой любовницы моего мужа все же разгорелись пунцовые пятна.

— Ваше мнение меня нисколько не заботит. Вы зачем явились? Сообщить о том, что Тимьян — козел? Я это знаю.

Едва не рассмеялась с горечью. Даже доказать могу — вон он, неподалеку травку щиплет. И на нас косится. Понимает, гад, что после того, что мне сообщит эта мамзель, его рога сгодятся разве что на то, чтобы на стену в гостиной повесить. Для нас, ведьм без воспитания и манер — самое то украшение для дома.

— Тимьян — лучший мужчина на свете! — пылко начала защищать этого копытного Диля.

Влюбленная дурочка. Как же напоминает кое-кого. Вылитая я в молодости. До хрипоты ведь спорила с бабушкой, которая предрекала именно такое завершение моего тогда еще не начавшегося брака. Никому не верила. Считала, что у нас настоящая любовь, и уж от меня-то Тим гулять точно не будет, исправится, станет образцовым мужем и отцом.

— Но с вами он несчастлив! Вы, — любовница торжествующе улыбнулась и нанесла удар в самое больное место, — вы даже детей ему родить не смогли!

— Так забирайте, — устало пожала плечами, изо всех сил стараясь не выдать, как все внутри сжалось от острой боли. Ее слова укусили в самое сердце. Но этой гадине ни за что этого не покажу! — Мой муж станет вашим. Вы же этого жаждете? Забирайте.

— Так просто? — Диля недоверчиво уставилась в мое лицо.

— А зачем на пустом месте сложности городить? — равнодушно посмотрела на нее и встала. — Мне он не нужен. Как вернется — берите. Пусть станет вашей проблемой. Моей крови он выпил предостаточно.

Я зашагала в дом, чувствуя, как дрожат ноги и душа становится похожей на ту чашку, что осталась стоять на столе перед наглой волчицей. По моему сердцу тоже зазмеились коварные трещинки. Один чих — и рассыплется.

— Марьяна, здравствуйте, — отвлек женский голосок, когда встала на первую ступеньку крылечка.

Голос был знакомый. И хоть мне точно сейчас никого не хотелось ни слышать, ни, тем более, видеть, я прикрыла глаза, потом сделала медленный вдох и обернулась.

— Рина? — удивилась, увидев Визжулю, учительницу детей и единственную обожаемую дочь соседа Афанасия.

Ту самую неплохую девушку, что любила папу, малышей и… Даже не знаю, что еще. Мне эта шатенка — скромница с вечно забранными в низкий пучок волосами и огромными голубыми глазами нравилась. Она всегда смущенно улыбалась при встрече. Малышня моя училась у нее в охотку, на занятия и Афоня, и двойняшки всегда бежали с радостью.