Онлайн книга «Самая лучшая жена»
Она не могла вспомнить, когда в последний раз встречала машину на этой дороге. Дом Эда и Джин был единственным на много миль вокруг, поэтому уж если тут кто и проезжал, так разве что охотники в кузове грузовика или влюбленная парочка подростков, ищущих уединенное местечко. По идее, универсалу с трейлером делать здесь было нечего. Джин представила себе, что в машине – семейство, отправившееся в отпуск и заблудившееся по пути в Йеллоустоун. Несчастные детишки хнычут на заднем сиденье, а отец упрямо гонит машину вперед, не желая остановиться и спросить дорогу. На такой скорости он всех покалечит. В этот день школьный автобус прошел немного раньше, и, когда Джин выехала на шоссе, Бенни уже ждал ее. Маленький, ненамного выше почтового ящика на столбике, он стоял, крепко прижимая к груди коробку для ланча. – Я передумал, – сообщил Бенни, сев в машину. – Я хочу быть каратистом. – Но мы уже приготовили тебе костюм, Бенни. – Это не настоящий костюм. Это моя форма «Маленькой лиги», [3] вот и все. – Бен. Ты хотел надеть этот костюм. Ты мне так сказал, когда я тебя спросила, кем ты хочешь нарядиться на Хеллоуин. – Хочу быть каратистом, – повторил мальчик. Он не канючил, он говорил медленно и громко, как всегда, будто бы все, кто его окружал, были глуховаты или только что начали изучать английский. – Мне очень жаль. Не получится, – ответила Джин. – Новый костюм мы сшить не успеем. Бенни стал смотреть в окошко. Он скрестил руки на груди. Через несколько минут он сказал: – А мне очень хочется быть каратистом. – Бен, не капризничай. Не надо так, хорошо? Он ничего не ответил. Только покорно вздохнул – совсем как чья-нибудь мамочка. Джин молча вела машину гораздо медленнее, чем обычно. На каждом повороте дороги она вспоминала о бешено мчащемся универсале. Они проехали примерно половину дороги до дома, когда она спросила: – У тебя сегодня рисование было, Бенни? Он покачал головой. – Нет? А физкультура была? – Нет, – ответил Бенни. – Музыка была. – Музыка? Выучили какие-нибудь новые песенки? Мальчик пожал плечами. – Может быть, споешь мне то, что вы сегодня выучили? Бенни молчал. Джин повторила: – Может, споешь мне то, что вы сегодня выучили? Так хотелось бы послушать новые песенки. Помолчав еще немного, Бенни вытащил изо рта серо-голубой комок жевательной резинки и приклеил его к ручке коробки для ланча. Затем, устремив серьезный взгляд в лобовое стекло, он негромко и монотонно проговорил нараспев: – У фермера была собака, и звали ее Бинго. О-о, Б-И-Н-Г-О, – проговорил он, старательно произнося каждую букву. – Б-И-Н-Г-О, Б-И-Н-Г-О. И звали ее, – добавил Бенни, – Бинго. О-о. Он отклеил жевательную резинку от коробки для ланча и сунул в рот. Вечером, после ужина, Джин помогла Бенни надеть форму «Маленькой лиги», вырезала из катафотной ленты полоски и пришила их поверх номера на спине бейсбольной куртки. – Это зачем? – спросил Бенни. – Это чтобы машины видели тебя так же хорошо, как ты их, – ответила Джин. Бенни не стал возражать. Они уже успели поспорить насчет того, надевать ли шапку и перчатки, и Бенни этот спор выиграл, поэтому теперь смирился и позволил Джин пришить ленточки к куртке. А потом Джин нашла в ящике письменного стола старенький «полароид» и принесла в гостиную. – Сделам снимок и покажем дяде Эду, когда он вернется домой, – сказала она. – Ты так замечательно выглядишь. Он захочет посмотреть. Она поймала Бенни в маленький квадратик видоискателя и стала пятиться назад, пока мальчик не попал в рамку в полный рост. – Улыбочка, – сказала она. – Вот так… Он не моргнул даже во время вспышки. Не пошевелился. А улыбнулся в самый последний момент, как бы сделав ей одолжение. А потом они вместе смотрели, как из фотокамеры медленно выползает тусклый сырой снимок. – Возьми фотографию за краешек, осторожно, – сказала Джин, – и смотри, что будет. В дверь постучали. Джин испуганно встала с дивана и посмотрела на Бенни. Держа двумя пальцами проявляющуюся фотографию, он посмотрел на нее взволнованно и удивленно. – Сиди здесь, – сказала Джин и подошла к окну в дальней стене дома. Уже стемнело, и ей пришлось прижаться лицом к холодному стеклу. На крыльце она разглядела темные фигуры. Снова послышался стук, и тоненький голосок, приглушенный толстой дубовой дверью, прокричал: – Конфеты или смерть! Джин отперла дверь и увидела двух взрослых и маленького ребенка. Все они были в коричневых зимних комбинезонах, и у всех троих к вязаным шапочкам были прикреплены изолентой длинные ветки. Женщина шагнула вперед и протянула руку. – Мы Дональдсоны, – представилась она. – Ваши соседи. – Мы лоси, – добавила девочка, потрогав ветки, приклеенные к шапочке. – Это наши рожки. – Рога, детка, – поправила ее мать. – Рожки у коз. А у лосей рога. Джин перевела взгляд с девочки на ее мать и на отца, стоявшего рядом с ними. Он спокойно снимал перчатки. – Когда дверь открыта, из дома выходит тепло, – проговорил он негромко и ровно. – Пожалуй, вам бы стоило нас впустить. – О… – смутилась Джин и посторонилась, пропуская их. Закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной и прижалась ладонями. – Ой, что это такое? – спросила женщина, опустившись на колени рядом с Бенни и подобрав фотографию, которую он уронил. – Твоя фотография? – Извините, – вмешалась Джин. – Мне ужасно жаль, но я вас совсем не знаю. Все трое нежданных гостей трудно обернулись и уставились на нее. – Мы Дональдсоны, – сказала женщина, слегка нахмурясь. Похоже, заявление Джин ее удивило. – Мы ваши соседи. – У нас нет никаких соседей, – возразила Джин. – Кроме нас, здесь никто не живет. – Мы только сегодня переехали, – странно тихим голосом сказал мужчина. Девочка стояла рядом с ним и держалась за его ногу, а его рука лежала у нее на макушке между «рогами». – Куда переехали? – спросила Джин. – Мы купили акр земли в полумиле отсюда. – Он произнес это таким тоном, словно считал, что она ведет себя невежливо, задавая столько вопросов. – Пока живем в трейлере. – В трейлере? – переспросила Джин. – Так это вас я сегодня видела? На дороге? – Да, – ответил мужчина. |