Книга Ведьма на отборе - дурная примета, страница 61 – Елена Саттэр, Кассандра Хаос

А на обеде нас огорошили. Точнее, меня любимую. Дескать, через два дня бал будет. Чтоб мы все красивые, красивые пришли и танцевали с нашим женихом танец. И император собственноручно отсеет самых плохо танцующих, потому как императрица должна держать марку на балах. Почему сам папенька, да потому как со стороны лучше видно.

А потом через неделю Аллагор объявит, кого он себе из десятерых выбрал в жены.

Плохо. Я рассчитывала на больший срок. Сил на атакующие и защитные заклинания не накопилось. То есть очень скоро мне надо прыгать с Васькой на метлу и лететь на всей скорости куда подальше. А куда? На Кудыкину гору. Ох. Что делать-то? Может и правда в тюрьму сесть? Что-то я упустила из виду, а если тюрьма в замке? И какие там условия. Но это крайний случай. Если что-нибудь поприличнее не придумается.

А женихи мои, смотрю, по списку распределились на обеде. Сидят, что-то невестам из моего обоза на ушко мурлыкают, а мне глазки украдкой строят. Кобели, честное слово. А маг даже внимания на это обольщение других невест не обращает. Такое впечатление, что только за мной надзор, как будто я с самым легкомысленным поведением здесь.

Наелась с горя до икоты.

Нервное к моему аппетиту прибавилось. Аллагор тоже мрачный. Видимо, тем, что приближается этот счастливый час обручения с курицей какой-нибудь. И я вся в раздумье.

Потащилась домой с опустевшей корзинкой, только золото моё и бренчит на дне.

Аллагор с папенькой дела обсуждать остался, а я фамильяра звать стала, чтоб его перед фактом горьким поставить. Кончилось время сливок, и ночью послезавтра или ноги делать будем, или в тюрьму садиться. И если казематы в замке не работают, и место заключение где-то подальше будет, фамильяр, как жена декабриста последует за мной. Но это самый грустный вариант.

– Вася, ты где?

– Чего – высунулась морда кота, испачканная в чём-то белом.

– Сюда иди. Мне антистресс нужен. Я в печали.

Васька, не рискуя слезать по плющу, оббежал по лестнице и, озираясь, чтобы, никто не заметил, как он входит ко мне, зашёл.

– Иди ко мне, сиротинушка, ты моя.

Фамильяр в ужасе взглянул на меня:

– Аллагор сгинул?—и такой ужас прочитался в его глазах. Ну конечно, а вдруг кормилец помер. Не думаю, чтобы он так горевал о моей кончине. Меня ему навязали, а с Аллагором у него по любви.

– Он живой, здоровый, а вот нам вещички надо собирать. И будем мы с тобой опять сиротками без кола и двора, голодные, холодные. Завтра нас погонят отсюда.

Танцы местные надо будет танцевать, а их вообще не знаю и вряд ли за день-два научусь. Да и кто меня учить этому делу будет. Сейчас план замка гляну. Имеется ли там тюрьма, и если да какие там условия сидения.

Меня ждал полный облом. Винный склад был, а тюрьмы не было. Скорее всего, она имелась в том самом городке, куда нас вывезти обещали. Попроситься туда, что ли, на экскурсию? Наверное, стоит и этот вариант предусмотреть. На самый крайний случай. Но лучше, конечно, на метле улететь. Далеко-далеко. Может, не почуют? Влить все силы в управление, чтобы не навернуться ненароком.

Кстати, о моём деревянном коне и его грузоподъёмности.

- Аллагор дома?—мрачно спросила я кота, поднимаясь.

– Не-а. А как же мыши мои?

– Никак. Пусть здесь строем ночью ходят по замку дозором. Пошли на балкон. Контрольные взвешивания произведём. Метлушка ко мне.