Книга Психолога вызывали?, страница 28 – Елена Саттэр

Служанка хихикнула и кивнула, сев рядом помогать с нарядом на вечер.

Зеленое платье мы чуть перешили — сделали высокую талию. Увеличенный проем оголил плечи. Под грудь — широкий пояс из принцевых штанов. Куда интересно он их надевал?

— Кира, посмотри, — повертелась я в обновке перед служанкой, — вензель Д на поясе видно при свете?

— Да, вроде, нет, если свет правда не падает.

На ужине принц далеко сидит — не увидит, а так держаться от него подальше — и все в ажуре будет.

Пуговицу нафиг, вчерашнего вечера хватило. Цепочку с кулончиком, утопающим в межгрудье, надену. И сегодня два локона пущу. С одной и с другой стороны. Мало ли с какой стороны претенденты окажутся.

Я переоделась в платье попроще. Взяла в одну руку список с карандашиком, во вторую Люську и скомандовала верной служанке:

— Вначале Люську отнесем, потом кружок по дворцу сделаем — списочек галочками отметим. Но избегая мест, где на принца можно нарваться, и потом я до ужина в библиотеку спрячусь. А ты слух про проклятья пусти да новости поузнавай.

Слуга около двери покоев императрицы молча посмотрел на Люську, потом на меня, скрылся в покоях и через минуту открыл настежь дверь. Матери дракона, слава Богу, в нумере не было. Я скинула собаку на подушку, выдохнула, и мы пошли с Кирой гулять по списку.

— Вон тот видите, в сером камзоле, усатый, — шепнула Кира. — кандидат номер пять. Это его покои здесь.

— Сейчас столбить буду. На пять шагов от меня отстань.

И я пошла, грудь вперед, глаза вдаль, листочком грудь обмахиваю и вот — ай, карандашик падает прямо к его ногам. Ну, естественно, он его поднимает, а я:

—Какой вы галантный. Да еще и такой мужественный! Редкое сочетание! А усы ваши просто сразили меня наповал.

Кандидат номер пять приосанился, живот втянул, а я поплыла дальше. В рыбалке главное что? — раньше не подсечь. Наживку кинул, рыбка заглотнула и тяни аккуратненько.

Через метров пять нагнала Кира:

— Поинтересовался вашим именем.

Я остановилась и поставила еще одну галочку вдобавок к одинокой напротив Хренова.

Ну как я только не изгалялась: и карандашик теряла, и дорогу в библиотеку спрашивала, и мускулами интересовалась — пятерых еще пометила, и только шестой чуть не соскочил, когда я сдуру решила на него в обморок упасть.

Ну не рассчитала я чуток. Он бедный подо мной трепыхается, а меня такой смех обуял – лежу ржу, встать не могу. Несчастный претендент под задыхаться стал. Чувствую — если не встану — все, будет у меня десять кандидатов. А он, сердешный, уже глазки закатил, ну я перевернулась, его рывком на себя закинула - по щечкам ему похлопала. Смотрю, оживает кандидат номер восемь. Лежит он на мне — в глазках округлившихся ужас, а я ему шепчу так ласково:

— Как честный человек, вы должны на мне после этого жениться, — а сама придерживаю, чтобы не сбежал раньше времени. И такая тоска у него в глазах появилась, что я даже вздохнула глубоко. Груди мои приподнялись прямо под нос страдальцу, смотрю — повеселел горемычный.

Шепчу:

— Меня Никафондорой зовут, а вас?

А он мне в ответ:

— Даздраперм.

— Как? – опешила я. В списках он у меня графом Коммунизминым значился.

— Даздраперм, - повторяет он, слюнки потекли, — глядишь, и декольте зальют.

Ну, я его подтолкнула: вставай, милок, я тебя еще не выбрала.

Ну он и пошел. Ножки заплетаются, а я ему еще ручкой так игриво помахала и поцелуйчик воздушный по воздуху пустила. Так Даздраперм мой прямо расцвёл, что, казалось, гвоздички красные из ушей выросли.