Книга Психолога вызывали?, страница 4 – Елена Саттэр

Не прошло и десяти минут, как она притащила зеркало. Я даже вздремнуть успела. Небольшое зеркало формата А1 в причудливой рамке, то ли из бронзы, то ли ещё из чего-то. Плохо я разбиралась в металлах. Но тяжелое, зараза, еле сил хватало удерживать. В итоге я его чуть не уронила, когда из зазеркалья на меня взглянуло распухшее лицо с ужасной прыщавой кожей, заплывшими глазками и губами-варениками. Таким губам позавидовали бы все мои няшные клиентки, тратящие баснословные деньги на косметологов.

Потрогала, наверное, месяц не мытые волосы, кряхтя, отложила зеркало и откинула одеяло.

Блин. В грязно-белой ночнушке, больше похожей на парашют, был упакован натуральный окорок.

Я застонала. Память девушки услужливо приоткрылась, показала мне стол, заставленный блюдами с едой, и то, как быстро вся эта еда исчезала у нее во рту. У Никафондоры было явное РПП, расстройство пищевого поведения.

Откуда оно взялось? И я закрыла глаза, переворачивая в уме страницы памяти улетевшей души.

Как медицинскую карту пролистала. Вот оно. У бедной девочки в семь лет мама умерла. И она застыла в своем горе. Все говорили:

—Успокойся, все будет хорошо. Все умирают.

И она не плакала и смотрела сухими глазами на гроб. Отец года через два женился снова и уже не обращал на неё внимания. Только бабушка по маме любила её, писала длинные письма и перед смертью завещала небольшую предгорную деревушку, правда, почти не приносящую дохода. И еще, самое главное, бабуля зачем-то договорилась, что в семнадцать лет её заберут фрейлиной к императорскому двору. Где я в данный момент и находилась.

Ладно, с этим разберёмся, у моей-то души РПП нет, но с растянутым желудком поработать придётся. Он, как будто услышав мои мысли, заныл. Ох.

Я свернулась калачиком, чтобы как-нибудь нивелировать боль. Боюсь, этот крысиный яд мне ещё долго будет аукаться. Обиженная на весь белый свет девочка стащила его в конюшне и решила свести счёты с жизнью. Не любил её никто, а сама? Сама-то ты себя любила?

Боль утихла, и захотелось в туалет. Так, стоп, только не в золотой горшок! Покопавшись в памяти, выдохнула. Туалетно-ванная комната в этом мире присутствовала.

— Кира, помоги мне дойти до туалета.

А в ответ тишина. Эта зараза куда-то свинтила, видимо, обрадованная, что ей не придется возвращаться в деревню. Кстати, а почему она не замужем? Потом поинтересуюсь, сейчас бы до туалета добраться. Я попробовала перекатиться, но, запутавшись в одеяле, застряла на животе. Да что ж за беда такая!

— Кира! — я чуть не выругалась.

— Ой, да здесь я, здесь. На минутку отлучилась, и уже шум подняли. Как-то вы, госпожа, сама не своя после болезни. Чем вы так отравились-то? Я все попробовала перед обедом и, видите, жива здорова.

Мне хотелось взвыть !

— Кира, я хочу в туалет. Помоги мне быстро.

—В купальню, что ли?

Служанка начала меня разматывать.

— Ну вы прямо как гусеница, собравшаяся окуклиться, в одеяло замотались.

Спустя минут пять, когда я уже готовилась опозориться, меня освободили из кружевного плена и на трясущихся ногах отвели в ванную комнату .

Размерами она даже превосходила мою московскую. Тут и унитаз имелся, смешной — в виде кресла, раковина огромная, похожая на желоб, и то, что меня порадовало,— маленький бассейн, видимо, та самая купальня. На противоположной стороне огромное окно. Я надеюсь, мы не на первом этаже живем.