Книга Опальная жена. Пекарня на краю севера, страница 25 – Александра Берг

– Ублюдки! – бросила я, помогая конюху встать на ноги.

Старик судорожно хватал ртом морозный воздух. Его лицо побледнело от боли.

– Тебе бы тоже держать язык за зубами, – ухмыльнулся один из амбалов, мазнув по мне сальным взглядом.

Бессильная злоба захлестнула меня с головой.

Ненавижу этот мир! Где можно вот так просто ударить старика, отправить благородное животное на бойню, выгнать человека из дома… Где никому нет дела до правды.

Я смотрела на этих громил, на их самодовольные рожи, и меня трясло от ярости. Но что я могла сделать? Хрупкая девушка против двух здоровенных мужиков. Даже если бы я бросилась на них с кулаками, они просто посмеялись бы надо мной. А потом… что потом? Отец приказал бы выпороть меня.

Ненавижу себя! Свою беспомощность! Свою слабость!

Шторм снова заржал, отчаянно дёргая поводья. В его глазах я видела такой же бессильный гнев, такую же ярость от невозможности вырваться…

До крови закусила губу, чувствуя, как по щекам катятся слёзы – не от страха, от злости! От осознания того, что ничего не могу изменить. Что весь мой протест, все мои попытки противостоять этой несправедливости разобьются о железную стену чужой воли и власти.

Старый конюх рядом со мной тихо всхлипывал, размазывая по морщинистому лицу грязь вперемешку со слезами. Он тоже был бессилен что-либо сделать.

“Будь ты проклят!” – мысленно прокричала я, глядя на фигуру отца, неподвижно застывшую на крыльце. Будь проклят этот дом, эта семья, все эти люди, для которых нет ничего святого!

Но проклятия – такие же пустые слова. Они ничего не изменят. Никого не спасут. Ни Шторма, ни старого конюха, ни меня саму…

В этот момент что-то внутри меня надломилось. Словно тонкая корочка льда, сдерживавшая бушующий поток. Я почувствовала, как по венам разливается странное тепло – не обжигающее, но наполняющее каждую клеточку тела неведомой силой.

Время замерло. Звуки стали приглушёнными, картинка перед глазами приобрела удивительную чёткость: я видела каждую морщинку на лице старого конюха, каждую каплю пота на лбах амбалов, каждую прядь в гриве Шторма.

А потом случилось это… Из моих рук вырвалась невидимая волна энергии, прокатившись по двору подобно порыву ветра. Мужчин снесло на несколько метров.

Кое-как поборов шок, подбежала к Шторму. Времени не было.

– Помогите мне! – крикнула конюху.

Старик кинулся на помощь и помог снять с коня уздечку.

Шторм замер, его умные глаза внимательно следили за каждым нашим движением. В них не было страха – только какое-то почти человеческое понимание происходящего.

Освободив коня, я хлопнула его по крупу:

– Беги!

Конь взвился на дыбы и рванул к воротам. Я видела, как слуга пытается закрыть тяжёлые створки, но было поздно. Могучий конь, набрав скорость, снёс не только ворота, но и незадачливого работника, который отлетел в сторону.

Грохот, крики, топот копыт – всё смешалось в какофонию звуков. А я стояла посреди двора, чувствуя, как медленно угасает то странное тепло внутри.

Оцепенение спало не сразу. Лишь когда ощутила жгучую боль от пощёчины, поняла, что рядом стоит отец.

– Дрянь! – прокричал он. – Что ты наделала?

Я подняла подбородок, краем глаза заметив, что вместе с конём пропал и конюх. Видимо, успел убежать. Верное решение. Ему тут не место. Отец с него три шкуры спустит.