Книга Пропавшая невеста, страница 107 – Полина Верховцева

Дверь открылась не сразу – пришлось постучать еще пару раз, прежде чем на пороге появился сонный Раш:

– Тебе чего не спится? – прохрипел он, потирая колючую щеку.

– Я согласен.

Эрраш зевнул и отступил, пропуская брата в комнату:

– На что ты согласен, мой юный вспыльчивый брат?

Брейр кивнул на пузырек румянницы, стоявший на столе:

– Давай проверим.

– Ты говоришь таким тоном, будто я тебя заставляю. Если не хочешь, то просто выкини эту отраву и забудь о ней.

– Я хочу проверить, – процедил Брейр сквозь зубы, и янтарь на миг заволокло тьмой.

Он не спал всю ночь, размышляя над словами брата. Что если и вправду Доминика решила за них, перечеркивая этим все, что было важно для него? Отчаянно не хотелось в это верить, но душа маялась, сжималась от нехороших предчувствий

– Как скажешь, брат, – старший пожал плечами, – я знал, что ты так решишь, поэтому взял на себя смелость и наведался вечером в ваш лазарет. Вот.

Выставил рядом с румянницей еще один пузырек. В нем плескалась прозрачная, как слеза, жидкость.

– Простая медуница, с мятой и чертополохом. От зубной боли.

– И как это поможет?

– Медуница с румянницей не дружат, – он столкнул пузырьки, и даже сквозь стекло жидкости отпрянули друг от друга, – добавь несколько капель в еду Доминики.

– Я не буду ее травить, – жестко произнес Брейр.

– Ничего страшного не произойдет. Сама по себе медуница полезна, но если Доминика до этого принимала румянницу, то ее просто вывернет наизнанку.

– Когда?

– Кто ж его знает. Чем больше в организме румянницы, тем сильнее эффект. Может, через час, а может, и через десять минут. Зависит от того, когда она принимала и сколько… Если принимала, – поспешно добавил Эрраш, видя, как насупился младший брат. – В любом случае тебе решать.

Брейр отошел к окну, за которым едва забрезжил рассвет, долго смотрел на горные пики, подсвеченные просыпающимся солнцем. Молчал. Эрраш его не торопил. В таких вещах торопить нельзя, потому что там, где есть двое, другим места нет.

– Я готов, – наконец, выдавил из себя Брейр.

Не сможет он дальше жить в неопределенности, не сможет закрыть глаза и оставить все как есть. Ника изначально знала, как важно для него продолжения рода. Кхассер никогда ей не врал, не пытался быть лучше, чем есть на самом деле, и не скрывал, почему высшие так ценятся в Андракисе. И ему казалось, что между ними давным-давно уже полыхает притяжение гораздо большее, чем скреп из-за серых нитей. Они не говорили о чувствах, но те пробивались во взглядах, в прикосновениях и даже в том, как менялось дыхание и ритм сердца, стоило им оказаться поблизости.

Не могла она так поступить, потому что это бы обесценило все, что было между ними. Все то светлое, что распускалось в груди даже от мимолётного касания и звука голоса. Не могла.

– Дай мне немного времени, – кивнул Эрраш.

Пока брат собирался, Брейр отдал распоряжение накрыть на троих в малой столовой и пригласить Доминику.

Завтраки в Вейсморе простые, но сытные. Теплый дышащий хлеб, свежее масло, травяной чай и кувшин с молоком. Иногда омлет с колбасками, иногда просто горка вареных яиц, а сегодня – глиняный горшок с густой ароматной кашей и тонкие жареные ломтики мяса.

Раш достал из кармана зелье с медуницей, зубами вытащил пробку, тут же сплюнул ее себе на ладонь. Потом поднял крышку с горшочка и занес руку, замерев в миге от последнего шага.