Книга Пропавшая невеста, страница 49 – Полина Верховцева

Он криво хмыкнул и посмотрел на тряпку, которую до сих пор сжимал в кулаке. Штопаное-перештопанное темно-синее платье пахло лесом. Сосновыми иголками и сырым мхом, прелой листвой и сочными листьями малины. А еще оно хранило едва уловимые ноты сладости.

Кхассер поднес ближе к лицу и вдохнул, чувствуя, как клыки становятся острее и рот наполняется слюной. Пожалуй, это будет даже интереснее девочки из долины. Еще раз принюхался, шумно втягивая воздух, и тут же представил, как выглядит со стороны. Нервный, потрепанный после долгой дороги, стоит возле коридора и жадно обнюхивает чужое барахло… Определенно, пора отдыхать.

Он ушел, а Ника продолжала мерить шагами ванную комнату и никак не могла успокоиться. Проклятый котяра! Зачем он вернулся? Так хорошо без него было, так спокойно! А теперь…

Она горько махнула рукой и вышла в комнату. Нет смысла прятаться – все равно найдет, если захочет, а вот разведать что к чему и оценить обстановку не помешает. Плотнее кутаясь в халат, она подошла к окну, сдвинула тяжелые темно-синие шторы и посмотрела вниз. Высоко. О том, чтобы сбежать этим путем, не было и речи. Только ноги переломаешь.

Ника хмуро рассматривала мощеный двор, раскинувшийся под ее окном. Слева хозяйственные постройки – где-то там должна быть и прачечная, в которой ей уже довелось работать. Справа – казармы с площадками для тренировки воинов, чуть дальше – конюшни и большой навес, под которым лениво обмахивались хвостами гнедые лошади. По толстым каменным стенам не спеша бродили дозорные с тяжелыми арбалетами, а ворота, днем приветливо распахнутые для посетителей, уже были закрыты на тяжелый засов.

Вейсмор был не лишен простой суровой красоты, но Ника чувствовала себя здесь как в тюрьме.

Утро началось с того, что она открыла глаза и долго смотрела в потолок. Кровать была мягкой и удобной, комната светлой и уютной, а ощущение, что попала в западню, не проходило. Ей бы лучше в лес к Нарве, в домик с прохудившейся крышей и сквозняками, гуляющими по полу. Только кто же ее теперь отпустит?

Полночи ей снился кхассер. И каждый раз она просыпалась в холодном поту, а сердце билось где-то в голове. Его глаза. Звериные, яркие, то дурманящие янтарные, то непроглядно-черные, словно самая глубокая бездна. Во сне они ее преследовали, не давали покоя, мучили. И непонятно, чего в них было больше: ярости или чего-то другого – обжигающего и запретного.

Доминика не хотела об этом думать. Слишком близко, слишком на грани. И рада бы сказать, что ее это не волновало, но, увы, волновало еще как.

В дверь постучали, отвлекая от сложных мыслей, заставляющих сердце сжиматься чуть сильнее обычного.

– Кого еще там принесло? – выползая из-под одеяла, проворчала Ника.

Другой одежды, кроме банного халата, у нее не было, поэтому она запахнула полы потуже, подвязалась поясом и, ступая босыми пятками по мягкому ковру, пошла открывать.

На пороге стояла Берта. Та самая мерзавка, которая подкинула цветную тряпку в чан с бельем. Ника аж вздрогнула и с трудом поборола порыв захлопнуть перед ее носом дверь.

– Здравствуйте, – мазнув любопытным взглядом, Берта поспешно склонила голову, – хозяин велел принести вам одежду и сказать, что через полчаса ждет вас в обеденной комнате.

Она не узнала Доминику. Да и как признать в красивой темноволосой девушке ту самую страшилу, что пугала добрую половину замка своим мычанием.