Книга Пропавшая невеста, страница 89 – Полина Верховцева

– Хотите получить это? – тонкая изящная рука достала из-под полы узкий холщовый пояс, расшитый серебряными нитями, и нож в виде полумесяца, с черной матовой рукояткой. – Тогда я останусь.

– Позлорадствовать чужой беде?

– Посмотреть, как она сделает… это, – из-под капюшона блеснули любопытные зеленые глаза.

– Пусть остается, – коротко сказала Доминика, – мне нужно еще теплой воды и тряпок.

Тем временем ведьма прошла по лазарету, с интересом рассматривая бутылочки на полках, заглядывая в горшки с мазями и насмешливо поглядывая на Серхана, который явно был не рад ей.

– Не трогай ничего! – сквозь зубы процедил он, ревниво наблюдая, как она тянется к одной из склянок.

– Расслабься, целитель. Я просто смотрю, – улыбнулась Джайла и перевела взгляд на собранную и решительную Высшую. – Ты ведь специально послала за мной? Знала, что я не удержусь и приду?

– Знала, – Доминика не стала отрицать, – мне помощь твоя нужна.

– Нет, – певуче произнесла ведьма и покачала головой, – я не помогаю целителям, тем более таким, как ты.

– А маленькому ведьмаку? – Ника взглядом указала на выпиравший, словно гора, живот, – он не дает помочь матери, а у нее не хватает сил. Если умрет – погубит и его.

Джайла перестала улыбаться, подошла к роженице и аккуратно двумя пальцами прикоснулась чуть выше пупка:

– И правда ведьмачонок, – улыбнулась она.

– Ну так помоги ему.

Ведьма с сомнением посмотрела на высшую. Сотрудничать было против ее природы, но ребенок… Ведьм в Андракисе мало, ведьмаков и того меньше, поэтому оставить без помощи кого-то из своих – сродни преступлению.

– Хорошо. Только ради него. – Она протянула Доминике пояс и нож. – Я знаю, что ты задумала, но… умеешь ли?

– Нет, – призналась Ника, – буду учиться на ходу, поэтому мне и нужна твоя помощь. Удержи его, когда я перережу связь. Не дай заснуть, а о матери я позабочусь.

– Как скажешь, целительница.

Времени на разговоры больше не было.

Серхан принес полный таз горячей воды, следом Мирта притащила целый ворох разорванных простыней.

– Уберите ее. Не для детских глаз то, что будет сейчас происходить.

Ника омыла живот и положила поперек него заговоренный серебряный пояс. Потом взяла болин, провела по нему чистой тряпкой и поцеловала звезду на изгибе лезвия, прося помощи у богов.

Пора.

Аккуратным движением она провела по низу живота, распарывая кожу и мышцы. Хлынула кровь и бурая жидкость. Не приходя в себя, Лада замычала от боли и снова заметалась в бреду, но Серхан держал ее за плечи, а ведьма стояла над ней, приложив руку и читая древние заклятия. Она не замолкали ни на секунду до того самого момента, как лазарет наполнился недовольным детским плачем.

– Держи его! – Ника сунула окровавленного, судорожно кричавшего младенца в руки ведьмы, а сама вцепилась в Ладу.

Линии жизни были слабы и почти стерты, рвались, стоило только к ним прикоснуться. Тогда Ника вплеснула в ослабленное тело столько сил, что оно дугой изогнулось на кровати. И еще раз, заставляя сердце взять нормальный ритм.

Линии жизни засветились ярче и сами потянулись к рукам целительницы. Теперь ей оставалось их только соединять, лечить своим даром и успокаивать.

– Все, – выдохнула чуть слышно, когда рана на животе превратилась в узкую, едва заметную полоску.

Серхан и его помощники тут же подхватили пациентку и дальше уже справлялись сами. А Ника привалилась спиной к стене, сползла по ней на пол и прикрыла глаза. Она была грязная, перепачканная кровью и темной слизью, вспотевшая, всклокоченная, но счастливая.