Книга Пропавшая невеста 2, страница 20 – Полина Верховцева

— Не тебе судить о работе целителей.

— Ой, не нагнетай. Я в гимназии сотню таких как ты видела. Прыщ вылечат и ходят словно королевы.

От такого пренебрежения к своей работе Доминика задохнулась:

— А что ты сделала для этих людей? Ходила по двору и камни пинала? Это твой уникальный дар?

Тиана вспыхнула и зло прошипела:

— Я миротворец!

— Я видела настоящих миротворцев. В их присутствии расцветали даже самые угрюмые, а рядом с тобой цветет только Берта.

— Не только, — ядовито улыбнулась Тиана и как бы невзначай поправила зеленые ленты на запястьях, — я делаю своего мужчину счастливым.

Рот наполнился горечью. Каждая из этих фраз — «мой кхассер», «свой мужчина» — впивались острым ножом прямо в сердце. Слишком больно.

— Я не хочу, чтобы ты приближалась к нему. Чтобы смотрела на него. Разговаривала с ним. Пока я невеста — я могу только мириться с твоим присутствием, но совсем скоро стану его женой. И тогда потребую, чтобы он тебя отправил из Вейсмора. Настою на том, чтобы подарил кому-нибудь из своих друзей. Лаами ведь товар многоразовый. Побыла у одного, но может, перейти и к другому. Тем более раз ты такой прекрасный лекарь, то уверена, очередь из желающих заполучить тебя, выстроится не малая. Может, и найдешь себе кого-то, кто захочет взять в жены…после всех остальных. А Брейр — мой!

Ни сказав больше ни слова, Тиана вышла за дверь, хлопнув ей с такой силой, что зазвенели стекла на окнах. Судорожно всхлипнув Доминика разжала кулаки, и уставилась на свои ладони, на которых кровью наливались полумесяцы от ногтей.

Этой ночью Доминике вообще не удалось сомкнуть глаз. Она лежала в кровати, укутавшись одеялом под самый подбородок и дрожала так, словно оказалась голая на зимнем ветру.

Слова Тианы ее просто сбили с ног, обескуражили, лишив уверенности в завтрашнем дне. Хрупкая девочка оказалась совсем не такой нежной и беспомощной, как на первый взгляд. Что если ей и вправду удастся убедить Брейра отдать лаами кому-то другому? Кому-то из кхассеров, а то и вовсе кузнецу какому-нибудь? Она же миротворец. Будет ласковой кошкой нашептывать на ухо, намекать при каждом удобном случае, убеждать, что так будет лучше всем, и так мало-помалу и добьется своего. Что тогда?

На Нику накатывала дурнота стоило только представить, как ее вручают другому мужчине, со словами «она теперь твоя, делай, что хочешь». Брейр ведь не поступит так? И тут же вспоминалось, как он отворачивался, находя более важные дела, чем общение с ней, как смотрел на свою новую Высшую.

Она так сладко стонала…

Доминика сипло вдохнула, чувствуя, как сводит зубы. С чего вообще у нее сегодня возник порыв снова попытаться поговорить с кхассером? Что такого ей померещилось в янтарных глазах, раз в сердце снова зажглась надежда?

Утро встретило ее хмурым небом и серым по-настоящему осенним дождем. Природа будто грустила вместе с синеглазой девушкой, которая стояла на балконе, обхватив себя за плечи. Тонкая ночная рубашка давно промокла и облепила стройное тело, подчеркивая каждый изгиб, волосы прилипли к лицу, а босые ноги онемели от холода. Но она продолжала стоять, не замечая ни ветра, ни дождя.

Все это такие мелочи, по сравнению с темной дырой, расползающейся в груди.

Ей хотелось уйти отсюда. Убежать за пределы Вейсмора далеко-далеко, чтобы никто не смог найти. Схорониться в какой-нибудь деревне и начать новую жизнь. Побелевшими, замерзшими пальцами она привычно нащупала нить на запястье. Позорный атрибут лаами. Не об этом она мечтала, поднимаясь на борт корабля, везущего наивных невест из Шатарии в загадочный Андракис.