Книга Трофей для Зверя, страница 57 – Полина Верховцева

В отличие от растерянного запуганного Рамея Мелена прекрасно знала, где располагается его комната, и могла бы провести туда коротким путем, но вместо этого всячески тормозила и упиралась, потому что знала, что ее ждет.

Она сотни раз сажала под корону разных бедолаг, но сама никогда не примеряла ее на себя. И не хотела пробовать. А еще больше не хотела показывать императору то, что он так жаждал найти у нее в голове.

И все же, спустя неприлично много времени, они добрались до нужной комнаты. Дверь завалило обломками потолка, но сопровождающий их андракиец навалился на нее плечом и сдвинул с места, освобождая проход. Внутри было еще хуже, чем снаружи. Один из ледяных шипов прошел сквозь окно и впился в противоположную стену. Во все стороны от него расползалась ледяная паутина, и было так холодно, что изо рта вырывались облака пара. А в углу, скуля от страха, тряслась старая служанка. Она прикрывала голову скрюченными от возраста пальцами и тихо подвывала.

Маэс только взглядом по ней мазнул и отвернулась. Старуха его не интересовала.

— Сюда, — указал на перевернутый стул. Его приспешник тут же подскочил и поставил его на ножки, а Мелена уперлась всеми силами, пытаясь вырваться из стальной хватки.

Не получалось. Зверь будто и не замечал ее сопротивления, только когда извернулась и укусила его за руку, оставляя кровавые полумесяцы на коже, развернулся так стремительно, что отпрянула. Думала ударит, но он лишь недобро прищурился, а потом одним движением закинул ее на стул. Усадил, придавив за плечи, и сколько бы она не дергалась, пытаясь освободиться — все было бесполезно. Тем временем, воин сорвал некогда белоснежную простынь с широкой, припорошенной снегом кровати, разодрал ее на ленты и привязал ими брыкающуюся Мелену. Только после это император отпустил ее.

Сразу стало легче дышать.

И ей. И ему.

Дрожа от волнения, Рамэй вытянул из-под кровати саквояж с прибором. Он так боялся за свою драгоценную корону, что когда заглянул внутрь и увидел, что все в порядке, облегченно зарыдал.

— Живей! — сказал Маэс. У него было слишком много дел, чтобы тратить время на чужие слезы.

— Да-да, сейчас. Секундочку, — магистр воспоминаний вытер лицо грязным рукавом, схватил саквояж и торопливо поднялся на ноги, — сейчас все будет.

Растеряв всю свою надменность и снисходительность, он чуть ли не приседал перед Тхе’Маэсом и мысленно молился, чтобы андракиец сдержал свое слово. Пощадил.

Через минуту на заиндевелом столе уже стояло зеркало, равнодушно поблескивающее глянцевой поверхностью и десяток разных кристаллов, а сам Рамэй пытался надеть корону на голову Мелене.

— Не дергайся, пожалуйста, — умолял он, когда не получилось это сделать ни с первого раза, ни с пятого. С молчаливым упорством Мел продолжала брыкаться, всячески усложняя ему задачу.

— Да сиди ты спокойно, — не выдержал Маэс, и снова придавил ее так, что не могла шевельнуться.

Задыхаясь от собственного бессилия, Мелена прошипела:

— Ненавижу тебя.

— Я это переживу.

Наконец, Рамэй смог водрузить корону ей на голову, тут же затянул кожаные ремешки, чтобы не смогла скинуть, и облегченно выдохнул:

— Готово.

Дальше брыкаться было бесполезно. Мелена затихла, угрюмо глядя на предателя и взглядом пообещала жестокую расправу. Увы. Сейчас он больше боялся не бывшую главу королевской стражи, а мужчину с янтарными глазами.