Книга Самая рыжая в Академии драконов, страница 100 – Марина Ефиминюк

— Да, нас ждет восхитительная ночь, — фыркнула я. — Если замерзнем без палатки, то будем бегать от комаров вокруг костра и согреемся.

Он сверкнул белозубой улыбкой.

— Все как ты и обещала.

Пока мы с переменным успехом пытались разбить лагерь и собирали ветки для костра, солнце окончательно скрылось. Медленно на бледное вечернее небо накатывала чернильная волна. Ночная звезда, едва-едва видная в угасающем свете, постепенно насыщалась яркостью. От воды заструился холод, заклубился в воздухе запах влажности. Из-за деревьев на берег поползли густые тени, а склоны покатых гор сменили окрас с ярко-зеленого на темно-изумрудный.

Рэдвин развел огонь. Послушное дракону пламя разгорелось споро и весело. Пока я с помощью магии подогревала еду, разложенную по деревянным коробочкам, он перетащил поближе к огню пару гладких топляков и отряхнул руки. Наверное, следовало накрыть пледом этот импровизированный насест, но я не стала стесняться и коварно завернулась в теплый кокон, чтобы спастись от комаров… А кто пугалки перепутал, тот и идет на корм!

— Приятного аппетита. — Я передала Рэдвину (комариному корму) коробочку, где в каждой отдельной ячейке лежали разные угощения.

Ели мы с удовольствием. На свежем воздухе абсолютно все, купленное в кулинарии, казалось пищей богов.

— Самое время рассказывать страшные истории, Кат-Кат, — подначил меня Рэдвин.

— Боишься слушать страшные сказки в темноте? — намекнула я, что еще недостаточно стемнело, чтобы друг друга пугать, подсвечивая снизу лицо святящимся с помощью заклятья кулаком.

— Не хочу, чтобы ты потом страдала кошмарами, — парировал он.

— Хорошо, тогда слушай об ужасах истинной несправедливости в распределении вкусной еды! — заявила я, помахав в воздухе деревянной вилкой с насаженным на туповатые зубцы кусочком сладкого батата. — Страшнее ты точно ничего не услышишь!

От всей души я принялась жаловаться, как трудно приходится девушкам в академической столовой во время дежурства раздатчицы тетки Берты. Пирожные — что за несправедливость! — приходилось добывать хитростью. Но чаще — шантажом однокурсников-парней!

— Пользуешься служебным положением? — развеселился Рэдвин.

— Неделю поешь жидкий суп из шпината, не такое пойдешь, — уверила я. — Уже страшно?

— Я в ужасе, — насмешливо согласился он, и мы звонко чокнулись бутылками с водой, как бокалами.

— Теперь твоя очередь меня пугать, — передала я эстафету.

— Та статья в газете — отчасти правда, — не глядя на меня, вдруг вымолвил он, и я едва не подавилась едой. — Ты наверняка ее читала.

— Извини, — чувствуя, как запылали щеки, пробормотала я и отставила коробку с остатками то ли позднего обеда, то ли раннего ужина. — У статьи был кричащий заголовок.

— Мы с Элайджей не делим деньги. Не с ним. Брат настаивает, чтобы я вошел в семейное дело… Старшая сестра хочет, чтобы я передал дела ее мужу. Они меня разрывают. — Он бросил в мою сторону быстрый взгляд и нервно дернул уголком рта, изобразив кривоватую ухмылку. — Конец страшной истории из реальной жизни.

Повисло неловкое молчание. Костер весело горел, съедая ветки, изредка с треском от влажной коры отлетали искры.

— А чего хочешь ты, Рэдвин? — тихо спросила я.

— Я не знаю, Кат-Кат. — Он ковырялся вилкой в еде. — По условиям завещания я был обязан получить диплом в Эргане. Как понимаешь, отец уже не расскажет, чем руководствовался, когда выдвигал это условие. Все ждали, что я поступлю в Королевскую академию на юридическое отделение. Но после нападения, когда отца не стало, а брат лежал в лекарской, я осознал, что никого не в состоянии защитить. Да и сам едва ли смогу защититься. И выбрал боевой факультет в Драко.