Книга Самая рыжая в Академии драконов, страница 114 – Марина Ефиминюк

Семья устремила на меня выжидательные взгляды, видимо, пытаясь понять, как я отверчусь от приглашения развлечь «старушку».

Да никак!

— Конечно, — через натужную паузу с жалкой улыбкой согласилась я. — С большим удовольствием.

Со стороны Элайджи донесся издевательский смешок, прозвучавший особенно громко в тишине большой столовой.

— Вот и договорились! — довольно заключила коварная бабуля Даррел и похлопала в ладоши: — Принесите мне томатный соус к мясу!

Наконец от нас с Рэдвином отстали, и завязался обычный светский разговор.

— С удовольствием почитаешь? — небрежно склонившись к моему уху, тихо спросил Рэдвин.

— Просто молчи, — пробормотала я. — Не хочу ни с кем разговаривать, когда чувствую себя последней слабачкой.

— Что-то не так со стейком? — немедленно отреагировала Маргарет.

— Стейк отличный, — уверил Рэдвин. — Но Катарина не ест мясо с кровью.

— Вовсе нет! — испугалась я, что меня посчитают капризной привередой.

— Я уже сказал, что заберу ее порцию, — договорил он и, с невозмутимым видом вонзив вилку в кусок едва подрумяненного мяса, переложил к себе в тарелку.

После ужина Даррелы-младшие втроем закрылись в библиотеке, а я осталась в гостиной со старшим поколением и со сборником поэзии. Книга настораживала толщиной и многочисленными закладками, торчащими между страниц.

— Я пометила особенно любопытные поэмы, — пояснила Маргарет, принимая из рук слуги маленькую рюмочку со сладким ликером.

Деду Даррелу подали чай. Видимо, после неудачного приземления с последующим очеловечиванием алкоголем ему позволялось только натирать поясницу.

Отказавшись от угощения, чтобы не продлевать агонию, я открыла книгу и ужаснулась мелкому шрифту.

— Начинаю читать, — с торжественной миной объявила благодарным слушателям.

Всегда думала, что у меня полный порядок с дикцией, но в случае со сложными стихами, напечатанными для людей с орлиным зрением, язык заплетался. Я начала бодренько, с выражением, делая паузы и вкладывая побольше эмоцией. Вскоре в речи помимо воли появились заунывные интонации шаманских песнопений, слова приходилось растягивать, иначе рифмы не складывались. Наверное, со стороны выглядело так, что мы собрались в гостиной для молитвы драконьим богам.

На десятой поэме в горле пересохло. Я оторвалась от книги, чтобы глотнуть водички, и обнаружила, что зрительный зал умиротворенно… спит. Маргарет, сложив руки на груди, клевала носом, а мне-то казалось, что вдохновенно кивала в такт чтению. Дед Даррел и вовсе без стеснения запрокинул голову на мягкую спинку кресла. Я замерла, не зная, что делать дальше: сбежать — неловко, разбудить спящих — позорно. В итоге сидела и не шевелилась.

В тишине дед раскатисто захрапел. От звучного хрюканья супруга Маргарет вздрогнула и мгновенно открыла глаза.

— Продолжать? — тихонечко спросила я под рычащие рулады, вытекающие из приоткрытого рта главы драконьей семьи.

— Завтра продолжим, — прошептала Маргарет и широко зевнула в ладонь. — Обожаю поэзию.

— Угу, — только и промычала я, поспешно закрывая книгу, и с пожеланиями спокойной ночи слиняла из гостиной.

Из-за закрытой двери библиотеки, выходящей в холл, были слышны громкие неразборчивые голоса. Похоже, Даррелы-младшие яростно спорили. Я притормозила на секунду, но, понимая, что нельзя лезть в чужие дела, быстро поднялась по лестнице в гостевую спальню. Свет зажигать не стала, рухнула на кровать прямо в одежде, чувствуя, как от усталости ноет не только каждая мышца, но даже душа.