Книга Жених до гроба, страница 62 – Майя Сотис

У душечки Инея было такое лицо, что я поняла: надеяться мне особо не на что.

— Живая! — обрадовался Иней и подошел ближе. Он встал у края камня между моих ног и придирчиво принялся разглядывать. По крайней мере, его душечка делал именно это, и я полагала, что за волчьей мордой сам Иней делал то же самое. — Не обуглилась, нигде не повредилась… вот же ведьма!

Я подумала, что сейчас не отказалась бы от обычной настоящей ведьмы. Пусть дикая ведьма вряд ли остановится на одном нюхаче и наверняка загрызет и меня тоже, но это менее обидно, чем то, что мы пришли к тому, с чего начинали, только теперь я была ещё вымокшая и замерзшая. Так и простужусь перед смертью, а этому уроду и дела нет!

Иней и впрямь не собирался больше откладывать свою месть. Возбужденно похрюкивая в свою металлическую морду, он начал расстегивать штаны. Я уставилась в небо, надеясь на ещё одну тучку, которая бы ударила молнией. Ещё разочек, больше не попрошу!

Но нет!

Зафыркала виверна. Похоже, ей тоже не нравилось происходящее, однако Иней даже не повернул головы в сторону бедной зверюшки. Я снова уставилась на него, надеясь, что если не убью взглядом, то хоть отобью все желание.

Увы, и на это мой взгляд не годился. И тогда я зажмурилась и стиснула зубы, пообещав себе, что никакой мольбы Иней от меня не дождется. Меня убивали, в меня только что ударила молния! Уж это я как-нибудь переживу. Прежде чем умереть.

Я не вздрогнула, когда пальцы Инея коснулись моей ноги.

Но последовавший за этим звук заставил меня дернуться и широко распахнуть глаза. Этот звук я не спутаю ни с чем — звук удара моей же лопатой по тупой металлической волчьей башке!

'Пытки — это только первый этап.

Новички считают, что после пыток

возможны только более серьёзные пытки. Или смерть.

Но после пыток есть осознание, что сейчас их нет.

И человек узнает о том, что для него ценно,

больше, чем когда-либо ещё'.

Ифигения Астаросская.

«Трактат о пытках во имя рода человеческого и науки».

Мне казалось, что время замедлилось. В школе нам как-то рассказывали, как видят мухи и мелкие феечки. Ну феечки точно, у них это можно узнать напрямую, если поймать и приложить усилия для повышения разговорчивости. В общем, они видели всё так медленно, словно окружающие движутся в густом сиропе.

Вот так я видела, как проклятый волчара со спущенными штанами медленно заваливается набок и падает. И теперь я видела того, кто спас меня. Высокий и красивый с развевающимися волосами… Ладно, это от страха. Не особо высокий и в меру симпатичный парень с моей лопатой в руках.

Я решила, что если он мне не скажет, откуда он взял мою лопату, то и бесы с этой лопатой.

Вообще, чем больше я смотрела на этого совершенно незнакомого мне парня, на плече которого я не видела душечки, тем сильнее я была уверена, что знаю, кто это. А когда он стащил с плеч короткий плащ и набросил на меня прежде, чем начать освобождать руки и ноги, я окончательно поняла, кто передо мной.

И от этого мне впервые, наверное, было нечего сказать. Потому что пусть на этом парне и не было короны, а портретов короля я не видела ни разу, я знала, что не ошиблась.

Король — а это точно был он! — перешагнул через тело отключившегося Инея и принялся методично разрезать верёвки на моих щиколотках и запястьях. Освободив очередную конечность, он откладывал кинжал и быстро растирал занемевшие мышцы, а потом брался за следующую. После помог мне сесть и завернуться в его накидку.