Книга Чужая кровь, страница 101 – Майя Сотис

Она хлопнула дверью с такой силой, что дверь заискрилась и покрылась копотью.

Следующим Радка увидела своего супруга. Уже не мальчишку, а парня возраста Венека. С короткой стрижкой. Похоже, постригся он еще тогда, вынужденный смотреть на обстриженную макушку сестры. Но если та давно щеголяли красивыми прическами, он остался верен своему выбору.

В этот раз Радка стояла совсем близко, но слышала и видела еще хуже. Лицо Грима словно расплывалось, как и лицо Лотты.

— Ты можешь сделать так, чтобы она забыла о Берхте? — нарочито грубо спросил Грим. В голосе сквозила усталость и злость, словно этот вопрос ему уже давно наскучил, а нужный ответ никак не находился. — Ей не выносить близнецов, не с её… сама знаешь.

— Я не буду лезть в голову твоей сестры, — ровно ответила Лотта. — Как и в твою.

— Какой тогда в тебе смысл, — сплюнул Грим. Нет, Радка ошиблась, это была Ева. Брат с сестрой не настолько похожи, но она как-то перепутала. Так странно.

— Какой смысл в твоем даре, если ты не можешь мне помочь! — с жаром продолжила Ева. — Мне надо забыть его. Я нашла себе подходящую пару. А Берхт… Мне не выносить двоих даже с помощью маминых родичей. Ты же знаешь!

Лотта по-птичьи склонила голову на бок и молчала.

— Бесполезная, — прошипела Ева, выходя из себя. — Убирайся из отцовского дома в свой жалкий городишко!

Она помолчала и добавила совсем еле слышно:

— Почему ты не родила нам брата или сестру с тем же даром?

— Почему не родила?.. — эхом повторила Лотта. Лицо её поплыло, исказилось. Она потерла пальцами виски и повторила, хотя Радка была готова поклясться, что на светлом овале её лица вовсе не было рта:

— Почему не родила…

Голова у Радославы закружилась так сильно, что ей пришлось сесть прямо на пол. А когда тошнить перестало, и она снова открыла глаза, то увидела перед собой склонившиеся лица. Ева кусала тонкие губы и определенно злилась. Лотта выглядела потрепанной и испуганной.

— Оно того стоило, Лотта? — грубо спросила Ева, обнаружив, что Рада пришла в себя. Так, словно предательски выскользнувшего «мама» не было и в помине. — А если бы я лишилась племянника? Грим бы снес голову и тебе, и мне.

— Обычно это не опасно, — Лотта скривилась, неотрывно глядя на лицо Рады, словно пытаясь что-то разглядеть в нем. — Но я никогда не делала так с простыми людьми. Магесса увидела бы чуточку моих воспоминаний, пока я просмотрела бы её до донышка, с ней же…

Дальше Радослава не слушала. Она схватилась за голову, словно могла остановить это. Сейчас она чувствовала себя даже хуже, чем при первой встрече с Мейнгримом, походя облившем её презрением. Хуже, чем когда поняла, что он её предал ради Евы.

Её память… там было много того, о чем она не говорила никому даже в шутку. И всё это теперь знала Лотта. Не только она смотрела несчастливую «сказку», но и её собственная жизнь стала как на ладони.

Она даже думать не могла, что кто-то увидит её черствое сердце, доброе лишь к сыну и его нерожденному брату. Зависть к Янке, злорадство — всё это Рада предпочла бы скрыть навсегда, но Лотта не дала такой возможности.

— А ты интересный человек, Радослава, — тем временем странным тоном произнесла Лотта, обращаясь прямо к ней. Пусть прозвучало это совсем не как комплимент, неприятия в её глазах Рада тоже не видела и успокоилась. Её тайны останутся между ней и Лоттой.