Книга Чужая кровь, страница 67 – Майя Сотис

Вскоре её догнал Ринкольф.

— И почему мне кажется, что вы меня как-то использовали, — пробурчал он себе под нос, но Радка услышала.

— Потому что так оно и есть, — усмехнулась Рада, испорченное настроение которой начало снова меняться. — Этот высокомерный тип решил, что ты не только приглядываешь за мной, но и греешь мою постель. Как там намекал безымянный?…

— Листовертку ему на язык, — содрогнулся Ринкольф, но тут же поспешил исправиться. — Вы не подумайте плохого, госпожа, вы очень красивая, но вы принцесса и вообще…

Он смутился еще сильнее и замолчал.

Про «красивая» Радка только хмыкнула — а то она не знала, как на деле выглядит, а вот «вообще» было и без того понятно. Она куда старше бедняжки гвардейца, даже омолодившись из-за магии, она была замужем и матерью наследника трона. На такой пирожок с шершнями только Манфред и мог раскрывать роток.

— А тебя за каким делом ко мне приставили. По бумагам? — спросила она.

Ринкольф наморщил лоб, не иначе как говорить не хотел.

— Ну давай, повесели меня, — подначила его Радка.

— Стеречь двери, сопровождать на прогулках, докладывать о странностях, — отрапортовал Ринкольф и с надеждой спросил. — А пока вы гуляли, странного ничего не происходило?

Но Радка вдруг сообразила, что царапнуло слух.

— Откуда ты выражение такое знаешь, про листоверток? — потребовала она ответ. — Ты же потомственный, кроме городской яблони других и не видел небось!

— Я с найденным дружу, — смутился Ринкольф. — Он моему отцу весточки носил, вот мы и подружились.

Сердце Радки ёкнуло. Не могло это быть простым совпадением, ведь так?

— А зовут его как, этого твоего друга? — спросила она аккуратно.

— Венек, — ответил Ринкольф коротко.

С трудом взяв себя в руки, Манфред продолжил с прежней улыбкой:

— На самом деле ты тоже мой сын, Фабиуш. Как Матиас. Вы мне оба очень дороги, просто взрослая жизнь куда сложнее детской. Прости, что я не мог быть рядом, когда ты рос. Твоя мама не сказала мне о тебе, иначе я обязательно пришел бы.

— Она рассказала обо мне, когда мы прилетели на драконе, — ответил Фабиуш, не сводя своих ясных глаз с отца. — Но даже накормила нас ваша жена, дядя Фредек.

Манфред подумал, что «дядя Фредек» всё-таки получше, чем бесстрастное «господин», но всё равно не то. А еще Фабиуш говорил куда лучше, чем Матиас и лучше, чем при прошлой встрече. Мальчик стремительно рос и менялся, его хорошо учили и он определенно схватывал всё на лету. Еще немного, и отцу просто не будет места рядом с ним. Его взгляд… он был цепким, словно ребенок подозревал его в чем-то. Хотя разве в таком возрасте есть места для подозрений? Себя Манфред просто не помнил таким маленьким.

— Понимаешь, Фабиуш, всё дело в Еве, маме Матиаса, — он вздохнул поглубже, пытаясь придумать, как объяснить всё ребенку. — Она очень разозлилась на меня за то, что у меня есть еще один малыш, да еще такой хороший как ты. Поэтому я не мог приходить часто. Но теперь, когда ты живешь во дворце, все будет иначе. Я смогу приходить к тебе хоть каждый день. А вот дядя Мейнгрим больше приходить не будет, вы ведь с мамой больше не живете в его доме, зачем ему приходить?

Фабиуш наморщил нос. Манфред думал, что мальчишка сейчас расплачется, и как его тогда утешать? Позвать няню, раздобыть сладостей?.. Что вообще делают, когда дети плачут, а уйти нельзя? С Матиасом он всегда сразу уходил, и сын сам приучился не плакать в его присутствии. Но, пока он паниковал, Фабиуш заговорил: