Книга Драконий огонь, страница 110 – Майя Сотис

— Она не могла вдруг сама по себе снять проклятие, — Ламберт отряхнулся, словно от воды. — Вызывай всех, кто может держаться на пегасе. Там, где сейчас эта смертоносная девица, находится и моя правнучка. Я должен найти её раньше остальных.

Манфред мог бы поспорить, кому это нужнее, но не стал. Не стал он и сам в одиночку идти порталом на берег, где, судя по всему, могла оказаться не только Радослава, но и Ева.

То, что это неправильно, он понял уже сидя на пегасе. Хорошо, что он догадался надеть вторую металлическую перчатку — доставшийся ему зверь норовил достать зубами его руки и нервно водил змеиным хвостом. Ему пришлось открывать один общий портал, чтобы лететь пришлось меньше, и теперь он чувствовал себя совсем обессиленным. Но не это было хуже всего. Король со свитой не пошел за ним порталом! Он остался там, позади, словно и не собирался вступать в битву.

А вот синие всё-таки были. Их было мало, и Манфред посчитал бы их обычными отщепенцами, но перед одной пожилой магессой на пегасе как на троне сидел его сын Матиас. И то, что его зверь не пытался даже повернуться, чтобы задеть всадников, и то, что мальчик не взглянул на отца, словно его рядом не было, больно кольнуло Манфреда.

Теперь же он мог только рассчитывать, что его жертва сработает, потому что сам на поле боя он мог разве что устроить пару ведущих в неизвестность порталов, да увернуться сам.

Он еще раз оглядел войско, зависшее над берегом, потом тех, что приближались к ним со стороны моря и наконец перевел взгляд вниз. С мстительным удовольствием он обнаружил, что у любимого домика Евы, защита которого не пустила его, больше нет крыши. Сложно было разглядеть людей, но он видел лежащую Радославу, выделявшуюся своими светлыми волосами, видел склонившегося над ней багряного принца, видел оранжевого всадника, магессу, которая не могла быть никем кроме как Янкой Мертвые руки. И рыцаря с огненным мечом — вот он и нашел свою супругу.

И только увидев этот меч, он почувствовал, как пот труйкой стекает по позвоночнику. Пожалуй, Ева может и наплевать на условности и за брата освободиться от брака на своих условиях. Манфред машинально посмотрел на свою перчатку и едва не слетел с пегаса. Вязь брачной клятвы потемнела и теперь выглядела совсем неживой. Это что же, он уже разведен? Или в доспехах с мечом вовсе не Ева, и он стал вдовцом?

Додумать эту мысль ему не дали. У магессы рядом с Радославой на руке начал собираться темный вихрь, и это словно стало сигналом на сближение зависших в воздухе армий. И Манфред сосрелоточился на главной сейчас цели — выжить.

— Вот же коровьи лепешки! — сплюнула Ева, облачаясь в доспехи и уже из-под шлема продолжая. — У меня тут такой роскошный берег, луга! Всё пожгут и потопчут! Твари!

— Ева, я могу призвать свой отряд, я мужчина… — начал Скарбимеж, но был остановлен властным жестом магессы.

— Отряд — это отлично, но ты нужен женщинам и детям. А я — боевой магик. Вместе с Сигримом защищайте мою семью и свою жену. А я буду защищать нас всех.

— Ну уж нет, — хорошенькое Янкино лицо неожиданно скривила совершенно непривычная ему гримаса. — У меня тоже есть пара слов к этому… цветнику.

Радка, которая помнила подругу по детским годам и по коротким приездам в село с Скарбимежем только сейчас поняла, почему Ева не подпустила Янку к ней и ребенку. Между голой рукой Янки и её темнеющей на глазах перчаткой начал образовываться сгусток тьмы, который всё быстрее и быстрее вращался, превращаясь в небольшой смерч.