Книга Тайна мышиного короля, страница 74 – Оксана Заугольная

– Есть, конечно. – Староста кивнул супруге, и та немедленно притащила горстку сухих семян. Тедди поспешно положила их в карман, а в другой – парочку только что выращенных стручков. – А давайте пообедаем? У нас сегодня поросенок!

Судя по дикому визгу во дворе, пока Тедди усаживали на лавку, а потом и довольно долгому ожиданию, никто, включая поросенка, не был в курсе, что тот сегодня на обед. Тедди несколько раз порывалась уйти, но ей пообещали дать лепешек и мяса с собой, и она, вспомнив о Димке, третий день живущем на яблоках, осталась.

Конечно, беспокоилась еще и о Нинке, как же иначе. Но Нинка была мышь умная, непременно догадается, в чем дело. Вообще-то и сама Тедди не была уверена, что правильно понимает, что происходит. Без Димки даже с таким хлебосольным приемом было как-то не по себе. А вдруг этот староста задумал что-то недоброе? Но поросенок был пожарен, гостья накормлена, и с собой ей дали ароматно пахнущий сверток и до калитки проводили, а у нее разве что живот немного болел. Сперва Тедди переживала, может, отравили чем, но потом сообразила, что сухомятка до добра не доводит и живот ей таким образом выражает свой запоздалый протест.

Провожали ее всей деревней до самого леса. И Василий был тут, Тедди успела его заметить. Поговорить не удалось, но мужик благодарно, как показалось девочке, кивнул. Значит, и впрямь подарок королевы мышей того стоил! И Тедди с уже совсем другим настроением двинулась вглубь чащи, куда за ней не последовали даже трусоватые деревенские собаки. Нинку она нашла только через четверть часа. Рядом с опушкой леса росли одичавшие фруктовые деревья, вот здесь мышь и паслась, заставляя зреть то мелкие, но сладкие груши, то желтые и красные сливы, то светлую вишню.

– Тут тоже люди пытались поселиться, – пояснила Нинка, ничем не выдав своего беспокойства из-за долгого отсутствия принцессы. Лишь машинально потянула носом, учуяв свинину, но немедленно сделала вид, что ее вкуснятина никак не касается. – Да только это место лесное, дикое, даром что недалеко от их деревни. Но теперь они по осени сюда за урожаем бегают. А мы их сюда не пускаем – нам и самим мало!

– А птицы тоже за это место бьются? – заинтересовалась Тедди, выращивая себе пару слив на пробу. – Тут осенью не повернуться, наверное.

– То-то и оно, что не бьются! – торжествующе заявила Нинка. – То ли не знают о нем, то ли у людей воровать им больше по душе. Дикие нравы.

– Это точно, – согласилась Тедди, умолчав, что птицы, в отличие от самих мышей, ее съесть до сих пор ни разу не пытались.

Нинка успела не только налопаться ягод и фруктов, но и свернуть из больших лопухов пару кульков, в которые она накидала спелых плодов, – не иначе тоже решила отнести гостинец друзьям, томившимся в подземелье.

А в лесу было многолюдно. Или как правильно это звучит: многомышно? Многоптично? Тедди не знала. Что она знала наверняка, так это что мир нужен был лесу очень давно: мыши шмыгали меж деревьев, лишь изредка замечая их с Нинкой и кланяясь издалека или приветливо взмахивая хвостами; птицы перелетали с дерева на дерево, и лес наконец-то наполнился их голосами. Пусть это было и не привычное Тедди щебетание, а вполне понятные разговоры, но все равно по лесу было идти куда приятнее. Как, оказывается, этого не хватало! А что птицы куда крупнее, и даже самые мелкие пташки ростом почти с Тедди или Матильду, так это даже хорошо – спрятаться в листве им было куда труднее.