Книга Мурмурация, страница 84 – Оксана Заугольная

Ничего этого она не собиралась рассказывать Алексу. С какой стати? Он ей нравился, но по-настоящему она доверяла только своей семье. Но даже им она не рассказывала всего, о чем думала.

– Почему нет? – пожала она плечами. – Конечно, я никого толком не разглядела, но кто знает. У него, по крайней мере, был повод. Если он следил, с кем общается его якобы дочь, то он мог припугнуть или попытаться уговорить Платона, чтобы тот отстал от нее, но потом все равно убил.

«Ай да я, – подумала Лена. – Как удачно выкрутила эту подвисшую историю с тайными отношениями Ани и Платона. Этой версии буду держаться и дальше».

Наконец появилась полиция. Прибыли они раньше, но на машине нельзя было проехать в лес, так что им пришлось добираться пешком, как и врачу и санитару со скорой, которые погрузили тело на носилки, еще раз проделав все манипуляции, что уже делал Алекс.

Он с явным сожалением отпустил руку Лены.

– Извини, я должен описать полицейским, что видел. Как врач, – пояснил он, прежде чем отойти. Лена кивнула. Да, удачно получилось, что он был здесь. И баба Нюра со своей внезапно проснувшейся страстью отрезать головы не успела на этот раз. Как бы ни относилась Аня к своему опекуну, вряд ли она была готова увидеть его тело без головы.

Лена решительно направилась к окруженной мальчишками подруге, которую в этот момент собирался опрашивать полицейский. Алекс ведь что-то сказал о поддержке подруги. Что же, она с этим справится.

– Ты как? – спросила она с тревогой, игнорируя сразу замолчавшего полицейского.

Аня, разумеется, поняла ее правильно. За эти полгода девочки прекрасно научились понимать друг друга.

– Вот, – всхлипнула она, указывая на Лену. – Я сразу побежала к ней и рассказала, что папа с таким лицом пошел в лес, что… Я почувствовала, что может случиться что-то плохое. И оно случило-о-ось!

Аня переигрывала, но видеть это мог только человек, знавший, что Виктор не был ей отцом. Так что Лена сумела даже не поморщиться и уставилась на полицейского, ожидая вопросов.

– А взял ли он с собой из дома веревку? – То ли Аня оказалась недостаточно искусна, то ли полицейский был стажером с определенным списком вопросов, но ей не удалось так просто перекинуть его на другую жертву, хотя Лена была готова принять эстафетную палочку. Все шло не так!

– Не знаю… – Аня захлопала глазами. – Я понятия не имею даже, была ли у нас дома вообще веревка. Он вышел из комнаты мрачный, когда я пила чай на кухне. Сказал, что надо прогуляться в лес, я запаниковала. Какой лес ночью? Можно заблудиться, замерзнуть, подвернуть ногу…

И она расплакалась, будто не в силах продолжать. Тут даже такая толстокожая дубина, как этот полицейский, все понял и свернул допрос, после чего повернулся к Лене. Да, вот так. Сейчас у него должны были мозги скататься достаточно плотно, чтобы больше вопросов не возникало.

– Аня прибежала просто в истерике, она уже не первый раз переживала за отца. Вы знаете, что он выпивал? Да, у нас тут почти все выпивают, но он после этого сидел и смотрел в одну точку. Я часто бывала у Ани и знаю, о чем говорю… – Все-таки Лене нравилось быть в центре внимания, пусть это внимание и не совсем того толка, что ей хотелось.

Краем глаза она видела, что отец подписывает какие-то бумаги и снова куда-то звонит. Поэтому она вовсе не удивилась, когда после повторного допроса в городском полицейском участке в присутствии Лениного отца Аня отправилась к ней домой. Можно было понять, что никто не позволит сироте остаться одной сразу после смерти «единственного родителя».