Книга Мурмурация, страница 90 – Оксана Заугольная

– Капище, – повторила она спокойно. – Здесь и до вас много раз убивали. Боюсь, если вы что-то сделаете не так…

Видя, что он по-прежнему не понимает и, похоже, начинает от этого злиться, Алиса торопливо пояснила.

– Тут и до вас вызывали демонов. Может и получиться, знаете ли.

Как же она отчаянно трусила, даже колени ходили ходуном, ладно хоть это можно было выдать за реакцию на холод.

Но Лена чуть сжала ей руку пониже локтя, мол, продолжай, и Алиса должна была справиться. Мысленно она снова попросила, нет, потребовала от Тадеуша откликнуться, но этот идиотский черный человек, по-видимому, именно сейчас не жаждал никого убивать. Или он не хотел убивать именно физрука, кто его поймет.

– Зачем вам вообще демон, да еще демон-философ, вам поговорить не с кем? – рискнула она, сопоставив мурмурацию над своей головой с тем демоном, о котором рассказывал Собакин.

Кажется, ей удалось привести Аркадия Викторовича в замешательство. Он замер и безмолвно зашевелил губами.

– Ладно бы про власть или про любовь, – осмелела Алиса. Она чувствовала, как Лена продолжает сжимать ей руку, и понимала, что кто-то медленно движется к физруку со спины, но кто – не могла даже глянуть, продолжая гипнотизировать его взглядом, словно стоило ей хоть на мгновение разорвать зрительный контакт, и он тотчас нападет. – Но Мурмур со всеми этими «шуры-муры» дела не имеет.

– Много ты понимаешь, – прошипел физрук, и с каждым словом его лицо искажалось, становясь все менее человеческим. Как будто злость превращала его самого в нечто другое, чужое. – Он выбрал меня! Он пришел ко мне во сне и сказал призвать его! Я избранный! Я только не знал его имя, но теперь… теперь!..

Аня инстинктивно отшатнулась, хотя лопатой Аркадий Викторович махнул не в ее сторону, а в сторону птиц. Ей стало страшно. Она все еще отказывалась верить в демонов, но вот избранный – это было ей понятнее. И если физрук и правда центральная фигура здесь, то им уже ничего не поможет. Лена, видимо, думала так же, ибо с такой силой сжала ей руку, что Ане давалось с большим трудом удержать по-прежнему бессмысленно нейтральное выражение лица.

Хрясь!

Она ждала чего-то, и крепкая хватка Лениной руки предупреждала о чем-то, но не о таком же! Когда лопата – да что они все в горы с лопатами ходят? – Станислава Михайловича с размаху прилетела в затылок Аркадия Викторовича, голова того мотнулась, и он по инерции полетел вперед, прямо под ноги прижавшихся друг к другу девушек. Аня закричала. Громко, отчаянно, отпуская все напряжение этих минут и ужас осознания, что сейчас у ее ног лежит человек, чьи мозги выплеснулись ей на брюки.

А в голове ее раздавался радостный хохот. Тадеуш наконец-то устал играть в прятки и молчать. А может, его так возбудило убийство. Быстрое и уверенное. Словно не первое.

– Избранный, – сплюнул Ленин отец в сторону. – Если воскреснет, точно будет избранным, а так – даже для дела не годится, а туда же, к моей дочке руки протянул, бессмертный!

Аня сглотнула и совсем другими глазами посмотрела на схоронившегося за их спинами Витьку. Может, он не трус вовсе, просто от неожиданности так спрятался? Трус вряд ли смог бы встречаться с дочкой такого отца, да еще и обманывать ее! Впрочем, присмотревшись к его бледному лицу, Аня поняла. Не храбрый, а просто дурак.