Книга Дочь Горгоны, страница 117 – Оксана Заугольная

До посёлка оставалось ещё несколько километров, когда Никита увидел впереди силуэты людей. Толпа двигалась прямо в его сторону. Издалека было видно, что они волокут надувную лодку.

Никита почувствовал лёгкое беспокойство. Такую лодку они с Пашкой брали и в прошлом году, а в этом похожую ему купил отец, хотя после прошлогоднего падения в воду Никита сразу сказал Пашке, что сплавляться они будут только через его труп. Хватит, насплавлялся!

Неужели Пашка отдал их лодку местным? И зачем, хотел задобрить или просто продал?

Раздражение накатило на Никиту волной. Друг вечно поступал, как захочется ему, не считаясь с мнением самого Никиты. Вот доберутся до Москвы, и пусть Паша как хочет дальше. Делиться с ним Никита не собирался.

– Я говорил, он тоже тут пойдёт! – Между ним и толпой расстояние сократилось до дюжины шагов, когда его ушей настиг этот выкрик какого-то незнакомого местного. Круглое плоское лицо его напоминало лица близнецов, зачем-то живущих с чудовищами, но Никита не был в этом уверен. Местные казались ему все одинаковыми в своих странных одеждах с высокими плечами и ярким орнаментом, прямо не люди, а ещё один элемент для будущего парка развлечений.

– Повезло, – лаконично ответил ему ещё один незнакомец. Хотя… Никита пригляделся. Кажется, именно этот тип советовал не соваться в заповедник, а вместо этого выбрать одну из экскурсий по ближайшим горам и озёрам. Ну и кто теперь дурак?

Никита помахал ему рукой и открыл было рот, чтобы спросить насчёт Паши и Егора, как увидел их обоих. Бледные и мокрые, они с открытыми остекленевшими глазами лежали в лодке, которую подтащили почти вплотную к Никите.

– Ч-ч-ч… – слова застряли в горле Никиты, ноги подогнулись, и он упал на колени рядом с лодкой. Запах резины ударил ему в нос, чуть приводя в чувство. – Что с ними? – Горло будто сжалось, и крик сорвался до шёпота.

Он не ждал ответа, но тот же тип, что так походил на повзрослевшего Ырыса, ответил сзади:

– Ясно же, что. Утонули. Пороги ух какие опасные в наших реках. Могут и не найти тела. Сплавляться надо с умом.

– Но… – начал Никита, пытаясь подняться на ноги, чтобы оказаться подальше от одутловатых безжизненных лиц Егора и друга, которые неясно как утонули так далеко от реки или озера.

Подняться ему не дали, с силой толкнув в спину так, что он уткнулся прямо в лодку и почувствовал запах тухлятины. Однажды в детстве, когда они с друзьями совсем маленькие рыбачили на реке, он нашёл дохлого рака и спрятал в брезентовую сумку. На солнце сумка нагрелась, и рак завонял так, что его немедленно пришлось выкинуть, а потом долго полоскать сумку в речной воде. Вот так же, пусть пока слабее, но всё равно пахло сейчас от того, что осталось от Пашки и Егора.

– Пусть сам идёт, ещё его тащить, – услышал Никита словно сквозь вату. Его рывком поставили на ноги и несильно подтолкнули в спину, на этот раз направляя в обратную сторону, откуда Никита пришёл.

– Вы хотите, чтобы меня сожрала Катенька? – Язык с трудом ворочался в пересохшем рту, но Никита держался изо всех сил. Сейчас он жалел, что обманом отправил Солунай в приют. Как знать, может, она смогла бы спасти его от… людей?

Нет, Никита не был дураком, он прекрасно понял, что местные не желают делиться информацией о чудовищах. Это деньги. И пусть они сами, как собаки на сене, не зарабатывали миллионы, которые – и Никита был уверен в этом – можно получить за живую тварь вроде Солунай или той мелкой гаруды, но и других пускать сюда не желали.