Книга Дочь Горгоны, страница 35 – Оксана Заугольная

Конечно, Солунай ему нравилась, даже восхищала, хоть и пугала в то же время. Но не настолько, чтобы лезть с поцелуями. Да и обстановка зимнего леса тоже не способствовала романтике.

– Руку давай, задумался, видите ли! – Резкий окрик вырвал Никиту из его раздумий.

Он поспешно подал ладонь Солунай и через минуту уже стоял на твёрдой земле, плотно истоптанной такими же следами, какие он видел в лагере.

– Мои друзья… – Голос его дрогнул.

– Если в палатке были, то целы, – успокоила его Солунай. – Куры опасные, конечно, но тупые как пробки.

– Куры? – переспросил Никита и нервно хохотнул. – Почему ты зовёшь их курами?

– Потому что они и есть куры. – Солунай пожала плечами. – Обопрись на меня, доведу до вашей стоянки.

– Подожди. – Никита послушно опёрся, стараясь не давить всей массой на девушку, и похромал в сторону, откуда шли его следы. – Ты ведь не думаешь всерьёз, что это куры. Домашние птицы, которых люди едят?

– Кур едят, разумеется, иначе зачем директор сейчас двух завалил, – ответила Солунай. – Повезло, кстати. Он обычно часами их выслеживает, но тут я увидела ваш дым и сразу поняла, что любопытные птички точно попытаются перекусить туристами. Я молодец, нам теперь на неделю еды хватит.

Никита вспомнил чешуйчатый хвост и с трудом сдержал рвотный позыв. Нет, он был в Азии, где ели вообще всё, что двигалось, но эта тварь даже выглядела несъедобной.

– Но как? – вырвалось у него.

– Ну и тёмные вы там за границами, – покачала головой Солунай. – Куриный бульон очень полезен, неужто не в курсе?

Никита не знал, плакать ему или смеяться.

– Я не из-за границы, – счёл нужным уточнить он. – Я из Москвы.

– Хорошо, – ответила Солунай таким тоном, что Никита с восторгом и ужасом понял, что она понятия не имеет, что такое Москва.

– Ты знаешь, где Москва? – спросил он на всякий случай.

– За границей, – немедленно последовал ответ.

Да что за приют такой, где дети понятия не имеют о курицах и столице страны? Никита подумал было, что девчонка издевается, но решил попытаться ещё раз.

– Курицы маленькие, вот такие. – Он попытался показать руками и едва не упал в сугроб. Они оба остановились, Солунай тоже тяжело дышала. Устала.

– Это типа тетерева, что ли? – с подозрением уточнила она, когда Никита описал, как выглядит курица.

– Ну да, – обрадовался он. – Только ещё меньше.

– Ну и какой в них толк? – Солунай покачала головой и снова подставила плечо. – Глупости это всё. Нам на приют нужно много еды. Когда куры в лютые холода уходят в болота гонять болотников, нам приходится стрелять глухарей и тетеревов, но этого мяса так мало!

– А разве вашему приюту не положены субсидии от государства? – спросил Никита и осёкся. Девушка не знает, что такое курица, а он начал.

– Сделаем вид, что я не слышала этой абракадабры, – подтвердила его опасения Солунай. – У нас всё хорошо, когда не лезут разные умники со своими курицами.

Она снова остановилась и повернула Никиту лицом к себе. Сквозь очки почти что можно было разглядеть глаза или хотя бы дорисовать их в воображении. Момент был до того хорош, что Никита потянулся к ней губами, но Солунай остановила его холодным:

– Не вздумай снова возвращаться сюда. Удача может и отвернуться. Просто пойми, нам не нужны тут такие, как ты.

Растерянный Никита не придумал ничего лучше, чем ляпнуть: