Книга Абсорбент. Маньяк, который меня любил, страница 116 – Оксана Заугольная

Он торопился, чтобы успеть утащить с собой как можно больше полицейских до того, как смерть все-таки настигнет его.

И, как всегда, едва он покинул больничный двор, дышать стало легче. Он зашагал по улице, сунув руки в карманы и привычно успокаивающе шелестя упаковкой с перчатками.

Что день будет неудачным, Александр понял быстро. Из-за сильного похолодания людей на улицах было меньше, чем обычно, но серые твари словно тоже мерзли и грелись, кучкуясь по два-три и больше. Александр устал смирять свою жажду, шепчущую, что эффект неожиданности позволит ему справиться и с двумя. Не позволит. В больнице он ослаб, и, пусть на свободе его легкие и дышали легко, он чувствовал эту болезненную слабость.

Он уже собирался вернуться домой или даже в больницу, как под дальним рассеянным светом фонарей увидел бредущую фигурку. Куртка, очень похожая на форменную, но немного другая, колыхалась впереди, скрывая в себе совсем невысокую фигуру, не выше самого Александра.

Он медленно двинулся следом за ней. Куртка выглядела знакомой, словно из старого сна или случайной встречи, и Александр был даже рад обмануться. Может, это именно та куртка, что на самом деле была дома в шкафу матери или ее родная сестра, скрывающая самого важного для Александра человека. Важного настолько, чтобы убить.

Он остановился, чтобы продышаться и успокоиться. Достал из кармана пакет с перчатками, порвал его зубами, чтобы не мучиться озябшими пальцами. На холоде перчатки надевались совсем плохо, но Александр имел в этом немалый опыт.

Фигурка впереди так и шла медленно, волоча на плече сумку, почему-то издалека похожую на спортивную.

«Спокойнее, — шептал себе Александр, надвигая поглубже капюшон и оглядываясь — нет ли свидетелей или камер? — У него может быть пистолет. Надо аккуратнее».

Камер не было. Они шли по краю парка, словно не только Александр, но и его жертва стремилась вглубь парковой чащи, туда, где умереть было так просто и, возможно, даже приятно. Ошарашенный этой мыслью, Александр остановился и едва не упустил жертву.

Еще немного, и жертва выйдет на хорошо освещенный участок, а дальше дорога и дорожная камера. Гореть в аду тому, кто их придумал!

И Александр торопливо зашагал вперед, прикидывая расстояние между толстым воротником куртки и шеей. Он так увлекся, что мимо сознания пролетели женские сапожки, колготки и юбка, которые теперь были хорошо заметны. Но не Александру, взгляд которого сосредоточился на сером дутом воротнике.

Жертва обернулась, но не испугалась, не ускорила шаг. Хорошо. Хорошо, когда ты невидимка, даже если отчетливо виден. Александр уже забыл про предчувствие неудачного вечера, его манила знакомая серая куртка.

И оттого настоящей неожиданностью стало для него, когда под перчатками вместо теплой кожи скользнули волосы. Высокий хвост, скрытый шапочкой, гладко ложился на шею, закрывая ее от чужих пальцев. Нет, пальцы бы не соскользнули, будь они свободны от этих перчаток.

Александр посмотрел на свои руки и только затем на жертву. Девушка. Не мужчина. Разве Александр убивает женщин? Мать не в счет. Но кто ему запретил трогать женщин, разве не мать? Разве это не значит, что ограничений больше нет?

Эти мысли вихрем пролетели в его голове, но все-таки недостаточно быстро. Он получил мощный, слишком мощный для такой невысокой девушки удар в живот, согнулся, очень удачно пряча лицо. По голове пришелся удар той самой сумкой, которую Александр опрометчиво отметил только вскользь. Может, девушка носила там и не кирпичи, но удар едва не придавил Александра к земле.