Книга Король зомби, страница 91 – Александр Подольский, Елена Щетинина, Оксана Заугольная

Поэтому я и распоряжаюсь сейчас о следующем.

Немедленно опубликовать в газетах ведущих мировых держав и передать во все телеграфные и информационные агентства для срочного оповещения по радио текст такого содержания:

„Пусть оставит все дела и прибудет для участия в траурной церемонии моих похорон наравне со всеми прочими та незнакомая многим людям моего круга женщина, которую я когда-то выбрал себе в спутницы в рискованном предприятии, собравшись в дальнее путешествие, которую я тогда сам же определил для заинтересованного общения в чужой стране; которая, возможно, когда-то любила меня, но я, женатый мужчина и неплохой отец, не посмел ответить ей взаимностью, никогда не переходил доступную грань и поэтому мы с ней никогда не были близки. Подпись“.

Рассчитываю, что все произойдет именно так.

Когда эта просьба исполнится, а гроб с моим телом будет опущен в могилу, ты, моя любимая жена, получишь необходимый ответ, почему я так и не совершил поступка, навсегда бы нанесшего оскорбление нашей любви.

Твой муж Данни.

Расходы на прессу и авиабилеты, без ограничений, – в отдельном поручении для управляющего моего банка.

Организаторов похорон прошу запланировать мероприятие не ранее конца текущей недели.

Исключительно после выполнения этой первоначальной просьбы и на следующий день после погребения поручаю огласить все прочие финансовые условия данного завещания».

Зашуршали одежды, бумага.

Мальчик прижался к матери и негромко, отвернувшись ото всех, спросил:

– Зачем же все так сложно?

Светловолосая хрупкая женщина погладила сына по голове, так же тихо вздохнула.

– Он сказал, что я получу ответ. Нужно ждать…

Миллионер Данни всегда был против религий. Он верил, но не поклонялся.

Правление местного географического общества единогласно постановило выполнить просьбу родных погибшего и предоставило для прощания свой просторный зал.

Около закрытого гроба стояли вдова Данни и его сын.

Поодаль – несколько молчаливых мужчин в черном, доверенных деловых партнеров, инженер и адвокаты.

У дверей, тихо переговариваясь, толпились газетчики: светские хроникеры, репортеры и фотографы с громоздкой аппаратурой.

За несколько минут до истечения назначенного срока в зал вошла незнакомая никому женщина, светловолосая, невысокая, одетая скромно и траурно. За ней, похожая фигурой, робко встав у стены, прошла еще одна, такая же молчаливая и стройная, потом еще одна женщина, еще и еще…

Представители прессы заволновались, профессионально защелкали фотокамеры, застрекотали киноаппараты.

Десятки женщин, образовав в зале широкий круг, со смиренным недоумением оглядывали свои ряды, явно впервые видя друг друга.

Некоторые отличались смелостью взгляда, другие старались скрыть взволнованные слезы, но все равно плакали, а вдова погибшего продолжала печалиться, опустив лицо в сложенные ладони.

Прошло несколько тихих минут. Священник молчал.

Внезапно одна из многочисленных светловолосых женщин нерешительно улыбнулась, тронула за рукав другую, что-то ей прошептала, а та, услышав краткие, но удивительные слова, быстро осмотрев прочих собравшихся, наклонилась к следующей посетительнице. Все они начали переглядываться и, совершенно незнакомые, одинаково заулыбались друг другу.

Сын Данни, крепкий подросток, вздрогнул от нарастающего в зале шума и обнял мать.