Книга Алхимия крови и слез, страница 40 – Мэй

Отряд показался Дее… потрепанным. Не то чтобы она видела их много, но воины выглядели усталыми, хотя принцесса с трудом их рассмотрела, они тут же свернули к конюшням и казармам. Кажется, мелькнул Фер Рин, Клинок императора, но тоже исчез вместе с солдатами.

Эйдарис был хмур, его лицо казалось обветренным и оттого еще более суровым. Он легко спрыгнул с лошади, даже не посмотрев, как ее подхватил конюший — ну, конечно, император не сомневался, что уж о его-то животном позаботятся!

Сначала Эйдарис покосился на Кэла, а уж потом тепло обнял леди Алилу и сестру. Кэл спешивался куда медленнее, казался бледным и непривычно молчаливым. Именно его первым делом кинулась обнимать Аншана, оставшись где-то в районе колен. Кэл опустился перед ней на землю, чтобы быть одного роста, что-то сказал, улыбаясь, но слишком тихо.

Зато Дея прекрасно услышала обращенные к ней слова Эйдариса, когда он поравнялся:

— Зайди ко мне со следующим колоколом.

Минуту назад Дея невольно расстроилась, думая, что он ее даже не заметил. Она присела в обычном реверансе, когда император проходил мимо. Теперь же недоумевала, чего он хочет… и, может, лучше бы ей продолжить оставаться незаметной.

Время по всей империи отмеряли ударами колокола. В замке он был массивный, с причудливым узором, темный с будто бы красными языками пламени. Он располагался на самой высокой башне, так что звук был слышен повсюду.

Дея подошла к покоям императора ровно в тот момент, когда в стенах отдался и увял глухой раскатистый звон. Стражники ее ждали и впустили не докладывая.

Дея заметила небрежно кинутый на кресле дорожный плащ, который слуги то ли не успели, то ли позабыли убрать. А вот камзол Эйдарис снял. Он стоял в одной рубахе и штанах, его волосы еще были влажными после ванной. На столе лежало его оружие, видимо, снятое и пока не убранное. Эйдарис как раз опрокидывал стакан с подслащенной водой, когда вошла Дея. Она присела в низком реверансе, а он небрежно кивнул.

— Будешь? Правда, просто вода.

С его скупыми царственными жестами настолько не вязались обычные слова и простые предложения, что Дея замерла, не зная, что ответить. Эйдарис ждал, чуть приподнял бровь, что то ли должно было поторопить, то ли выражало удивление, и Дея покачала головой:

— Спасибо, нет. Мы ждали вашего возвращения, принцесса Лиссана даже начала волноваться.

Эйдарис сделал жест, как будто отмахивался, словно поход уже был чем-то несущественным, и его мысли устремились вперед. Так оно, скорее всего, и было, и в этот момент Дея подумала, что пусть по поведению Эйдарис сильно отличался от Кэла и Лиссы, внутри они во многом похожи.

— Твой народ зовет себя звездными скитальцами.

Дея снова удивилась, не понимая, к чему вопрос — да и вопрос ли? У Эйдариса он звучал как утверждение, да и он наверняка знал. Дея всё-таки кивнула:

— Рассветный король и звездные скитальцы. Так мы зовем себя.

— Почему?

— Мы — звезды, заключенные в оболочку плоти.

Слова звучали, будто древний напев, ритуальная фраза, хотя так оно и было на самом деле. Жрецы начинали так почти любой обряд, поэтому и Дея сказала, даже не задумываясь.

Эйдарис налил себе еще воды, но пить не торопился. Повернулся к Дее, и в его взгляде почудилось любопытство.

— Как интересно… потому что Мередар находится в горах, выше других и ближе к звездам?