Книга Руки, полные пепла, страница 138 – Мэй

– Ты могла и не просить.

– Не трогай его!

– Отойди, Хель.

Северная богиня сейчас вовсе не казалась бездушной. Она стояла перед Гадесом, едва ли не сверкая глазами. Уперев руки в бока и смотря снизу вверх. Косточки, вплетенные в ее волосы, казалось, тихонько перестукивались, хотя Хель не шевелилась.

Она могла бы казаться даже очаровательной. Но ее окутывала сила – смерти, холода и забвения. На Гадеса, правда, она не производила особого впечатления. И не потому, что Хель была не настолько древней, как он сам, просто сейчас Гадеса волновали другие вещи.

– Отойди, Хель, – спокойно повторил он. – Я поговорю с Фенриром.

– Знаю, как ты хочешь поговорить!

Внутри Гадеса поднималось легкое раздражение: он стремился покончить со всем как можно быстрее, и вмешательство Хель только путало планы.

– Я могу остановить тебя.

– Не можешь, – спокойно ответил Гадес. – Не важно, что за тобой свои мертвецы. Мы не можем пользоваться их силой. Мы – Врата и тюремщики, но сила только наша. И моя собственная больше твоей. Проверишь?

– Угрожаешь?

– Я не хочу этого.

На миг Гадесу даже пришла в голову мысль, что он и правда может сделать все силой, а не пытаться уговорить Хель. Но тут же представил Персефону, которая нахмурится при таком его поведении и покачает головой.

Гадес решил предпринять еще одну попытку. Он наклонился к Хель:

– Ты не понимаешь? Осирис мертв. Осирис. Наши убийцы очень хотят заполучить силу мертвецов. Мы сами не можем ею воспользоваться, а вот они – очень даже, если границы и защита рухнут. Я знаю, Договор Фенрира действует, тебя не тронут. Но что насчет других?

– Они далеко. Или ты боишься за себя? – Хель иронично приподняла бровь.

– Нет, я боюсь за Анубиса.

– Что тебе до этого мальчишки?

Гадеса неприятно царапнуло, как легко Хель отмахнулась от чьей-то жизни.

– Он дорог тем, кто дорог мне.

Хель не казалась убежденной, но больше и не спорила с прежней яростью. Расслабилась, но ее взгляд отчетливо скользнул по рукам Гадеса – она точно ощущала, как там подрагивает сила.

– Может, ты узнаешь что-то, что поможет моему брату.

– Возможно, – согласился Гадес, хотя на самом деле так не думал.

– Меня пугает, что он так быстро сдался. Но он – все, что у меня есть. Единственная семья, которой не плевать на меня. Будь аккуратен, Гадес.

– Я постараюсь.

И это было самое честное, что он мог обещать.

Хель отошла в сторону, и Гадес наконец-то вошел в комнату. Фенрир сидел на диване, сложив руки, на запястьях слабо поблескивали браслеты наручников, хотя цепь им не требовалась. В глазах Фенрира отразилось удивление, когда он поднял голову.

Аккуратно прикрыв дверь, Гадес защелкнул замок. Вряд ли он остановит кого-то из богов, но это работало как предупреждение лучше, чем табличка «Не влезай – убьет».

– Ты знаешь, что Осирис мертв? – Гадес повернулся к Фенриру.

– Да.

– Тогда догадываешься, зачем я пришел.

– Мне нечего добавить. Я рассказал все, что мог.

– Позволь напомнить, – спокойно сказал Гадес. – Ты утверждаешь, что заключил Договор с убийцами. Они не трогают Хель, а ты убиваешь богов по их указке. И не сдаешь. Ах да, раз Посейдон мертв, можно и признать, что он был среди них.

Фенрир кивнул.

Гадес шевельнул пальцами.

Его смерть была не бурей, как у Анубиса. Не покрывалом, как у Осириса. И не колким холодом Хель. Его смерть – это тьма, это река, это беззвездное небо в фиолетовых искрах. Шелестящий бархат силы подхватил Фенрира, поднял с дивана и резко отнес к дальней стене. Широко раздвинул руки. Фенрир зашипел, больше от неожиданности.