Книга Руки, полные пепла, страница 149 – Мэй

Гадес отлично помнил ту ночь. Он убил лошадь, хотя она ни в чем не была виновата. До утра оставался рядом с мертвым телом друга. Пока не вернулось сердцебиение и дыхание, а Сет не открыл глаза, жалуясь, что шея болит.

– Твое тело тоже умирало, Аид?

– Да. Много раз.

А вот этих ночей он уже не помнил. Не всегда рядом бывал Сет, но когда бывал, то неизменно встречал его хмурым выражением лица и фразой «Нельзя ли быть аккуратнее?».

Софи подала еще кусочек скотча:

– А если тело превратилось в кашу?

– Дольше регенерирует, дольше возвращается. Если совсем никак, боги могут создавать новые тела. Это очень долго, сложно, но тут я не знаю деталей. Не сталкивался сам.

– И можно поменять внешность?

– Некоторые так и делают. Большинство – нет.

– А я перерождаюсь в новых телах?

– Они все похожи. Фигурой, чертами лица. И ты всегда рыженькая.

Софи не ответила, а Гадес прикинул, что еще один участок прикрепить, и будет нормально.

– А как люди воспринимают чудесные воскрешения? – спросила Софи.

– Стараемся не показывать. Не так давно Сету позвонили из больницы. Анубис ввязался в какую-то потасовку, схлопотал огнестрел и истек кровью. Сет был записан в телефоне, в больнице решили, он его отец, и позвонили. Когда мы приехали на место, Сет отчаянно ругался. Врачи решили, это шок, но он просто хотел скорее забрать тело из морга. Не очень приятно вернуться в холод и металл.

Гадес слышал истории о том, как богов хоронили. Такое происходило редко, да и сил у них было достаточно, чтобы выбраться, но истории пересказывались, как страшилки. Однажды Танатос рассказал, как в Европе во время чумы его случайно приняли за мародера и убили. Он пришел в себя в яме, полной разлагающихся трупов, – то еще удовольствие.

– Вы достали? – спросила Софи. – Анубиса.

– О да. Как-нибудь расскажу тебе прекрасную историю о воровстве трупа из городского морга. Когда Анубис пришел в себя, Сет отправил его в Дуат. Он там и пробыл до приема Зевса.

– Внешне они кажутся скорее братьями.

– Дети богов не совсем то же самое, что дети людей. Наш возраст внешне зачастую невозможно определить, если мы сами не хотим проявлений. Дети, внуки, родители – это условности. Все привязано к божественным сущностям, а не к телам. У Зевса вот целый выводок, но никто не зовет его папой.

Спустившись на пол, Гадес с удовлетворением осмотрел повешенную гирлянду. Выглядело неплохо. Щелкнул переключатель, и звезды засияли мягким желтым светом.

– Спасибо, – Софи смотрела на них. – Когда я была поменьше, то загадывала, кем стану, когда вырасту.

Она замолчала, а Гадес почти не слушал ее слов, наблюдая за мягким светом на ее лице. Занавески на окнах были приспущены, так что в комнате царил полумрак.

– Я хочу пойти работать, – неожиданно сказала Софи.

– Что? Работать?

– Я не хочу жить за чей-то счет.

Гадес давно не задумывался о деньгах. Для него они всегда были несущественны, главное, чтобы хватало на дом, где можно разместить Врата, и на еду для физического тела. Часть времени Аид все равно проводил в Подземном мире, и эти проблемы волновали его куда больше. С Сетом они так вообще частенько жили друг у друга.

– Хорошо, – сказал Гадес. – Но только после того, как мы поймаем убийц. Пока небезопасно.

Софи кивнула, как будто скорее не возражала, чем соглашалась. Но свет так красиво ложился на ее лицо, что Гадес перестал думать. Это напоминало Подземный мир и светлячков у Западной башни, казалось, почти можно было ощутить запах асфоделей, а прищурившись, увидеть фиолетовые искры.