Книга Руки, полные пепла, страница 43 – Мэй

– Амон… – Софи нахмурилась. – Прости, мне все еще сложно принять, что это правда. Пусть я и видела своими глазами. Но Амон… Амон-Ра?

– Да. Сияющее солнце и черное сокрытое небо. Он силен при свете дня, но, мне кажется, Амон – один из немногих, кто не очень-то переживает, когда у него нет силы. Он просто наслаждается жизнью, каждым моментом здесь и сейчас. Он полюбил современный мир и вечера в нем… неон заменил ему солнце.

Софи покачала головой, то ли недоверчиво, то ли пытаясь сопоставить древнее солнечное божество Египта и горящие неоновыми огнями лондонские улицы. Гадес и сам иногда поражался, но помнил, что и сейчас Амон остановился в отеле, где вся улица утопала в мягких разноцветных огнях.

И только сейчас Гадес подумал, что, возможно, потому и атаковали Амона. Он – свет и солнце, он – символ. Как и Бальдр был символом процветания.

Но Гадес не знал, за кем пришли в этот раз. Тщательно все спланировали, усыпили его самого и пришли. Что ж, если нападавших несколько, это имело смысл: Нефтида мало что могла сделать, Персефона, пока что, – тем более, а для силы Амона нужно солнце. Сет мог противостоять в одиночку нескольким богам – но не победить.

– Когда-то египтяне верили в змея Апопа, – сказал Гадес. – Он олицетворял первозданный мрак, жаждущий поглотить солнце.

– Он существовал?

– Существует и сейчас, но спит где-то на океанском дне. И египтяне верили, что защитить солнце Ра от Апопа может только Сет, бог-воин. И Сет до сих пор довольно серьезно относится к тому, что он должен оберегать Амона-Ра.

– Сет часто ссорится с Нефтидой?

– Постоянно. Они оба быстро вспыхивают и так же быстро отходят. Иногда мне кажется, им и повод не нужен.

– Сет сказал, она спала с его братом…

– О, – Гадес нахмурился. – Плохо. Давняя история, но Сет не любит ее вспоминать даже во время ссор.

– Это правда?

– Нефтида очень… любвеобильна. Сет спокойно на это реагирует, он любит Неф такой, какая она есть. Но есть вещи, которые ранят и его. Когда-то давно Нефтида действительно переспала с Осирисом. Многие говорят, она хотела стать его королевой в царстве мертвых. Я слухам не верю, но не знаю, что именно там было. Это их дело.

Софи едва заметно вскинула брови, склонила голову… она как будто уловила в словах Гадеса то, что он вроде и не имел в виду, но о чем думал.

– Ты не одобряешь этого, – поняла Софи.

– Нет. Но Сет как-то сказал, что если он простил Нефтиду, то и я смогу. Хотя, когда в последний раз он припоминал ей это… они потом лет пятьдесят не разговаривали. Нефтида успела выйти замуж за какого-то смертного.

– А Сет?

– Устроил пару локальных бурь в разных частях света и надолго пропал в пустыне.

– Пустыне?

– Мы принадлежим Подземному миру. А Сет принадлежит пустыне. Неважно, какой век на дворе и сколько тел мы сменили.

– Подземный мир похож на пустыню?

Взгляд Софи оставался прямым и бесхитростным, она спрашивала, потому что ей было интересно и потому что она совершенно не помнила, как в действительности выглядит Подземное царство. Ее царство.

Гадесу хотелось сказать, что вовсе нет. Там покой и умиротворение, тени и цветы, вечные мягкие сумерки и журчание рек. Их дом, ставший маленьким городом, переплетение виноградных лоз с темными, налитыми ягодами и изящными коваными элементами. Серебро и бархат, запах цветов и густого, бальзамического спокойствия.