Книга Руки, полные дождя, страница 152 – Мэй

– Я – великая матерь! – Голос Тиамат достигал не ушей, а самих божественных сущностей, вибрировал в костях. – Та, кто может создавать!

– Что ж, я умею только разрушать, – ответил Сет. – И делаю это безумно хорошо.

Тиамат не могла ориентироваться. Она не видела врагов, а ощущать других богов по силам не умела. Она терялась в песке, не знала, в какой стороне что находится.

Когда они пошли против Кроноса, боги объединились, но каждый вложил немного. Тогда им требовалось остриё копья, чтобы направить эту силу и победить. Сейчас Сет вкладывал в бурю всего себя. Никакого тонкого направления, грубая необузданная сила.

Буря Сета могла рвать в клочья даже божественные сущности.

Возможно, Сет мог бы убить Тиамат в одиночку. Даже Амон-Ра не знал наверняка. Но это уничтожило бы его самого. Этого глава пантеона не допустит. И за одно то, что Сет хотел убить её даже ценой собственной мощи, Тиамат заслуживала наказания.

Пока ярость и буря Сета держали её в тисках, Амон-Ра говорил.

– Мы хотели заточить тебя в тюрьму, хотели говорить с тобой. Но теперь придётся убить, чтобы обещание не работало. Как думаешь, я могу убивать?

О да, он умел. Он обещал Тиамат смерть в тёплых лучах, которые пронзали её тело.

Ярость Сета держала и разрывала её. Слепая мощь Амона собиралась уничтожить.

Анубис специально привел её днем. Тиамат пошла против пантеона Амона и против его друга. Она отобрала у него зрение, оставив во тьме. Он не испытывал жажды мести. Он хотел разрушить её, потому что она опасна.

Амон-Ра хотел защитить.

Тёплое согревающее солнце может испепелять и выжигать. Толкать по венам вместо крови расплавленную смолу. Амон знал это и не останавливался. Разрушающий хаос Сета столкнулся с хаосом вечности Тиамат. Неизвестно, кто одержал бы верх, но солнце Амона-Ра поддерживало бурю, вплеталось в неё. Выжигало божественную сущность.

Это походило на пытку. Тиамат испытывала боль. Она испытывала… страх?

Что ж, она ведь хотела эмоций. Ярких, всепоглощающих. Хотя, конечно, рассчитывала на другие.

– Амон, хватит! Убей её!

Это Анубис. Сет тоже хотел обычной смерти для Тиамат, но Амон продолжал медленно испепелять её. Она мучила их всех. Она стояла за Оружием Трёх богов, смертями богов медицины и многими другими. Она убила Осириса. Она хотела забрать царства мёртвых. Она хотела всего мира – теперь этот мир отвечал ей.

– Прекрати, Амон! Она не стоит того!

Тёмное солнце.

Грозное, неуправляемое, готовое испарить океан хаоса. Вырвавшееся и испепеляющее, пытающее Тиамат и наслаждающееся этим. Сворачивающее её силу в гибкие протуберанцы, но не убивающую совсем. Чтобы она продолжала чувствовать раскалённые песчинки.

– Амон, пожалуйста… не будь жестоким.

На его плечо легла рука, и он знал, кто это. Наверное, единственный, к кому бы он прислушался. И Амон нанёс удар, перестал мучить. Он ведь не хотел быть таким. Он всего лишь защищал свой пантеон и уничтожал угрозу.

Слившись с бурей, солнце швырнуло Тиамат на колени, выжгло её божественную сущность. Но с удивлением Амон понимал, что искры жизни ещё теплятся. Достаточно мощные, чтобы их раздуть. Сложно уничтожить древнее существо.

Лишь немногие боги в принципе способны уничтожить других – главы пантеонов, боги смерти и войны. Но даже им, объединившись, не так легко убить Тиамат.