Книга Руки, полные дождя, страница 84 – Мэй

– А что Сет? – спросил Гадес.

– Пьёт, – лаконично ответил Амон.

Он прикрыл уставшие покрасневшие глаза, или слишком устал сам Амон. Рядом засуетилась Персефона:

– Так, давайте я что-нибудь приготовлю поесть. Амон, ты обедал?

– Я… не очень хорошо справляюсь с холодильником и плитой.

– Тогда посмотрим, что есть в холодильнике… мда, думаю, стоит заказать еды. Ты в курсе, где это лучше сделать?

Она выразительно посмотрела на Гадеса, и тот вышел с кухни. Краем глаза заметил, как Персефона хотела мягко забрать чашку из рук Амона, но он придвинул её ближе к себе.

Гадес помедлил. Он хотел пойти сразу к Сету, но решил проверить комнату Анубиса. Мёртвые тела богов на Гадеса навевали тоску и безысходность, в отличие от трупов людей, которые напоминали о том, что души их теперь в одном из загробных царств.

Люди могли выбирать, где провести посмертие. У богов выбора не оставалось.

В изголовье кровати Анубиса стояли неоновые лампы: две вертикальные трубки по сторонам, они наполняли комнату ярким, но каким-то призрачным светом. Хотя Гадесу нравилось, чем-то напоминало Подземный мир с его фиолетовыми искрами.

Уютная пещерка с кроватью по центру.

Люди менялись после смерти, Гадес видел это много раз. Лица становились восковыми, слепки с себя настоящих, неуловимо изменённые в деталях. Боги же выглядели так, будто уснули.

Таким казался и Анубис. Застывшее выражение лица, на котором поблёскивали капли пирсинга. Одеяло на груди не поднималось от дыхания, веки не подрагивали от снов и сквозило что-то ещё неуловимое – отсутствие умиротворения.

Смерть. Хотя Гадес считал, что вернее было бы называть временной смертью. Или комой, как у людей. Потому что тела богов не разлагались, мозг не умирал, они всего лишь ожидали, когда вернётся божественная сущность и снова запустит процессы.

На кровати виднелись тени – псы Сета. Один из них поднял морду, глянув на вошедшего, но молчал. Как и Гор, сидевший рядом в кресле. Он забрался в него с ногами и выглядел как едва проснувшийся. Или не спавший.

– Что с Дуатом? – негромко спросил Гадес.

Гор потёр глаза:

– Не уверен, что смог бы что-то предотвратить… но я бы почувствовал, если что-то произошло. Геката не трогала Дуат. Или не смогла. Я туда постоянно перемещаюсь, чтобы проверить. Если с Дуатом что-то случится, Инпу мне голову оторвёт, когда вернётся.

Гадес кивнул:

– А мертвецы?

– Инпу держит их и пропускает. Даже сейчас. Его божественная сущность держит мертвецов.

Гадес подозревал, поэтому Геката и не хотела убивать Анубиса как бога. Иначе границы бы рухнули, а Дуат хлынул к живым.

– Дуат ощущается странно, – нахмурился Гор. – Я могу туда попадать, без проблем, но он… не знаю, замер и ждёт воробушка. Или защищает его.

– Где Сет?

– У себя.

Сет нашёлся в спальне. На столике рядом с кроватью лежал планшет, ещё не погасший, и початая бутылка какой-то мутной жидкости. С другой стороны от Сета на кровати устроилась Нефтида, и он бережно её обнимал. Она вряд ли спала, но лежала, закрыв глаза, и её тёмные волосы разметались по его груди.

Гадес подошёл к столику и под взглядом Сета взял бутылку. Ни стаканов, ни чего-то подобного не обнаружилось, так что Гадес хлебнул из горла. Алкоголь драл горло и обжигал нутро, на глазах едва ли не наворачивались слёзы. Оставалось гадать, из чего сделана настолько ядрёная штука и откуда она у Сета.