Книга Спи, милый принц, страница 185 – Мэй

– И на тебя?

В Академии Байрона и Николаса связывали и дружба, и предательство. А когда семья Байрона оказалась замешана в тёмных делах, вмешательство Николаса остановило Айдена от скорой расправы. Хотя Николас делал это ради Айдена, а не ради Байрона.

Тот кивнул и улыбнулся почти безмятежно:

– Он не стал меня ненавидеть. И тогда я подумал, что и мне не стоит ненавидеть себя.

Ощущая ужасную усталость, Айден поднялся, но в дверях бросил:

– Мне первому и сразу.

– Что?

– Малейшие изменения. Я хочу знать о них первым и сразу.

В коридоре Айден приказал гвардейцам усилить охрану Майлза и Роуэна. На всякий случай. Вряд ли им что-то угрожало во дворце, но лучше не рисковать.

Идти в свои покои Айден не хотел. Встречаться с кем-либо тоже. Поэтому скрылся в кабинете, находившемся близко к комнатам Николаса. Свет зажигать не стал, но и сесть на софу казалось кощунственным. Именно там спал Николас, когда приходил во дворец после работы. Прятался в кабинете, чувствуя себя безопасно. Айден гордился, хотя и понимал, что это глупо, что с ним Николас чувствовал себя в безопасности. Даже если его накрывало волной ужаса из прошлого.

Айден уселся рядом с софой, прямо на пол, коснулся её ладонью, и это было почти как положить руку на плечо Николаса. Под шелест дождя в окно Айден попытался потянуться по связи.

Ощущалось присутствие, но не более того. Если Николас в беспамятстве и накачан белладонной, это ожидаемо. И всё равно Айден пытался. Снова и снова.

Он ощущал жуткую усталость, но не смог бы заснуть. Не до того, как известят, что Николас очнулся, и опасность миновала. Это ведь Николас! Айден не знал никого, кто бы так любил жизнь.

Мысли ворочались сонно, Айден пребывал в дрёме, то оказывался во дворце, то в Академии с Николасом. Он слышал заливистый смех друга и его сотню историй об очередном поэте, художнике или праздношатающемся актёре, с которым связана красивая легенда. У Николаса на всё была история, но ярчайшей был он сам.

В кабинет постучали, и Айден едва не подпрыгнул. Выпрямился, потёр глаза и торопливо подошёл к двери, распахнул её и выхватил записку из рук гвардейца.

– Ваше высочество, лекарь передал.

На клочке бумаги значилось всего два холодных слова: «пошла кровь».

Если бы Айдену нужно было охарактеризовать Николаса одним словом, он бы не думал долго: «поэт». Нося дознавательский мундир, он всё равно оставался поэтом, способным внезапно выдать что-то пафосное и высокопарное, что почему-то звучало уместно.

Когда Николас впервые надел мундир с косточками вдоль позвоночника, он не выглядел солидным дознавателем. Вертелся перед Айденом и всё пытался заглянуть себе за спину, красовался, как девица в новом платье. Раздувался от гордости и лучился восторгом.

– Я напишу об этом стихотворение! – заявил он тогда.

И написал. Целую поэму, прочитал Айдену кусочки, забросил остальное и не вспомнил о ней. Он легкомысленно относился к своим стихам, так и в Академии раскидывал листы по комнате, не заботясь о том, чтобы складывать. Этим обычно занимался Айден, ворча, неужели Николасу не жаль терять своё творчество? Николас смотрел с недоумением и отвечал, что может написать ещё. И ещё. Что суть в процессе.

Айдену сложно это понять, он не воспринимал окружающий мир, как поэт, но сейчас зажёг тусклую лампу на столе в кабинете и писал письмо.