Книга Спи, милый принц, страница 9 – Мэй

– Это меня и беспокоит.

На аккуратном чёрном прямоугольнике красовался сургучный оттиск с пчелой и ровные буквы: «Поэтическому обществу Обсидиановой академии пора снова собраться. Где ты будешь, когда придёт чёрная гниль?»

Вопреки собственным ожиданиям, спал Айден прескверно. Проваливался в неглубокий сон и тут же снова выныривал. В какой-то момент он сел на кровати, обессиленно уткнувшись лицом в колени.

Ему хотелось закрыть глаза и спокойно уснуть. С утра заняться важными государственными делами и решить их холодно и сурово, как отец. Но он не был отцом, всего лишь Айденом, и в нём билось ощущение, что все дела и заботы стискивают его, не дают вздохнуть, он почти физически чувствовал боль.

Поняв, что так и не уснёт, Айден поднялся с постели и прямо в льняных штанах и рубахе для сна прошёл в рабочий кабинет. Зажёг лампу на столе, уселся, рассеянно перебирая бумаги. Раскладывал их по стопкам, чтобы заняться утром.

Магические связки требовались, иначе можно было упустить контроль и взорваться сырой магией, превратившись в иссохшего. Поэтому в Обсидиановой академии одним из главных предметов была ритуалистика, где студентов делили по парам для зачарования: колдовали вместе, один страховал другого.

Айден тогда плохо управлял своей магией теней, но Николас не испугался её. Наоборот, помог, а их связка оказалась идеальной – они отлично друг друга чувствовали, колдовали вместе, а после ещё долго сохранялось ощущение чужих эмоций.

Поэтому Айден почти не удивился, когда в кабинет тихонько прошёл Николас. Досадливо вздохнул:

– Я надеялся, не разбужу.

Пожав плечами, Николас почти прокрался на софу и буквально упал на неё:

– Да я тоже плохо спал. Мне снилось сегодняшнее убийство.

Он был в таких же льняных штанах и рубахе, босой и помятый со сна. Что бы он ни говорил, Айден не сомневался, что в основном его подняли из постели эмоции по связке.

– Что не так? – тихо спросил Николас.

Он правда хотел знать, и тем поганее было Айдену под его взглядом. Он отложил бумаги:

– Всё так. Нет, правда, нет ничего такого, на что я могу всерьёз пожаловаться.

И всё равно он, стиснутый дворцом, ощущал себя пустым сосудом, покрытым трещинами. Всё шло хорошо. Так, как должно идти. Но Айден не мог избавиться от беспокойства, бесконечной тревоги. Иногда ему представлялось, как он стоит посреди болота, смотрит за жизнью, проносящейся вокруг, смотрит бесцветным портретом, который не в силах сделать и шаг.

– Отдыхать не пробовал? – усмехнулся Николас и тут же снова нахмурился. – Айдз, я серьёзно. Синдикат не исчезнет, если ты позволишь себе выдохнуть.

– Тут целая империя, и не только Синдикат. Пока отца нет, это моя обязанность.

– И ты отлично справляешься. Дай себе время… не знаю, подышать?

Он был прав, конечно. И через связь мог ощущать то, что Айден не умел выражать в словах. Положив голову на сцепленные руки, Айден попросил:

– Расскажи о сегодняшних убийствах.

Может, и не самый разумный разговор в ночи, когда маешься от бессонницы, но Айдену всё равно требовался доклад. Николас же лучше отпускал беспокойство, когда говорил о нём, а его явно мучило увиденное. И Айден слушал о трупах, хотя не знал лорда Дотлера и его семью. Они не появлялись при дворе.

– Завтра надо заехать к Лидии, – сказал Николас. – Я оставил ей ребёнка.