Книга Пробуждение Тьмы, страница 126 – Риган Хэйс

– Ну, чем все закончилось? Вид у тебя неважный.

Регина шмыгнула носом и зашлась еще пуще:

– На что я, дура, надеялась? Полагала, будто сумею потягаться с могущественной Керидвеной, что чары мигом развеются, заклятье спадет… Она не успела ничего рассказать – слишком мало времени нам было отведено.

Чувствуя разверзающуюся пустоту внутри, Регина упала в объятия Кэссиди. Та сначала смутилась, но потом соединила руки за ее спиной, прижав покрепче к телу. Регина намочила белую кожу подруги солеными слезами и зарылась в ее пламенные кудрявые локоны. Та поглаживала Регину по спине, чуть покачивалась из стороны в сторону.

– Чары Керидвены бьют безошибочно, этого следовало ожидать. Что-что, а с матерями разлучать она умеет, – злобно обронила Кэссиди. Тут-то Регина снова осознала, насколько они похожи и как сильно обе пострадали из-за губительных решений Керидвены. С другой стороны, ее мать хотя бы была жива, а каково было подруге – трудно вообразить. Кэссиди продолжала гладить Регину то по спине, то по гладким прямым волосам и говорила, почти шептала ей на ухо:

– Я верю в бумеранг. Верю, что однажды зло, которое она сотворила, возвратится бумерангом и ударит так сильно, что разнесет ей сердце в щепки. И вот тогда-то она все поймет… Все поймет.

Встреча с матерью должна была стать решающей в ее тайном сражении с Темным, выступить в роли козырного туза в рукаве. Она так хотела отыскать все ключи и отпереть двери, запертые на протяжении стольких лет, чтобы понять, кто таков ее враг на самом деле и какое она имеет ко всему этому отношение. Встреча должна была принести облегчение, исцеление, но обернулась ядом. Регина вобрала в себя отраву, пропиталась ненавистью и болью, которые вскоре дали свои пагубные ростки.

Несколько дней голову ее не покидали туманные слова Гвендолин. Она… Имела ли мама в виду Керидвену или же кого-то другого – было не угадать. И лишь одно существо могло дать ей недостающие ответы.

«Великая Мать, я, должно быть, вконец чокнулась!» – думала Регина, когда вышла из портала рядом с пещерой. Ей и самой не верилось, что она это делает – собирается собственными руками погрузить себя в омут тьмы. И что бы сказала на это глава ковена? Не означает ли это, что Регина уже встала на ту самую кривую дорожку, которая привела одну ведьму к пожизненному Забвению, а вторую свела в могилу?

Она набрала побольше воздуха в легкие и прошла под своды пещеры. Она уже была здесь, навещая Кайдена, однако чернеющий проем каменной тюрьмы все еще наводил на нее страх. Даже со скверной в крови Регине было неуютно в темноте. Она чувствовала себя, как никогда, уязвимой и беззащитной.

Она пробралась на полусогнутых вглубь пещеры. Нашла старое кострище, носком ботинка расшвыряла угли. Сделала парочку пасов руками и от обугленных деревяшек взметнулись вверх языки пламени. Они осветили пещеру, и на сердце Регины сразу стало спокойнее. Огонь с треском покусывал древесину, отбрасывал танцующие тени на стены пещеры. Регина преклонила колени к земле, достала из поясного мешочка заранее приготовленное снадобье по уже знакомому рецепту Эданы. Она прикрыла веки, выпила горькую жидкость из пузырька и ввела себя в глубокий транс.

Вязкая чернота окружила, обняла ее липкими пальцами и утащила сознание в обиталище Пустоты, где царствовал ее узник, играл душами колдунов и ведьм. Совсем недавно она боялась его, мечтала спрятаться, укрыться от обжигающего взора. Искала защиты и вытравливала из своего нутра. А теперь сама взывала к нему, чтобы посмотреть чудовищу в глаза.