Книга Потусторонним вход воспрещён, страница 232 – Екатерина Ландер

Возле стеллажа с аптечными склянками старинного вида, черно-белыми фотографиями и потускневшими от времени приборами стояла маленькая опрятная женщина: черное платье, черные лакированные туфли, но белый воротничок и бледная, будто мягко подсвеченная изнутри кожа.

Об истории аптеки она рассказывала внезапно крепким и звонким голосом и чуть вытягивала шею, точно желая казаться выше.

— Однако Вильгельм как никто другой понимал, насколько людям, далеким от науки, могут быть непонятны его доводы касательно показателей чистоты сырья, технологий производства и контроля качества получившегося продукта. А потому «клиентуру» Пель, одаренный еще и тонким пониманием человеческой психологии, привлекал несколько иными методами: с помощью сказочного антуража, который умело и создавал. К примеру, он изобрел золоченые пилюли — обычные лекарства, покрытые слоем яичного порошка и толченого сусального золота. Они предназначались для высшей знати и стоили баснословных денег. Результат не заставил себя долго ждать. В тысяча восемьсот семьдесят первом году аптека получает звание «Поставщик Двора Его Императорского Величества». Производство золотых пилюль быстро росло. Из-за того в народе пошел слух, будто бы Пель собственноручно получает золото в своей тайной лаборатории, применяя знания алхимии. И людская молва на этот раз не ошиблась.

Голова покачивалась на этой длинной тонкой шее, как на стебельке. И выглядела работница музея как любопытный галчонок: черный, юркий, но вспархивающий от каждого резкого звука. Кончик толстой косы золотисто-соломенных волос покачивался в районе талии.

Я узнала женщину сразу. Да и как можно было не узнать?!

— Это Маргарита! — радостным шепотом сказала я.

— Кто? — не понял Вася.

— Ну, Маргарита. Прихожанка из церкви. Я и не знала, что она тут работает…

Неожиданная встреча со знакомым лицом обрадовала меня. Я попробовала протиснуться ближе к экскурсоводу — может, тогда она увидит меня и тоже вспомнит, — но женщина махнула рукой, обозначая дальнейший путь:

— А сейчас мы с вами посмотрим ту самую легендарную лабораторию первого алхимика из династии Пелей. Для этого нужно спуститься в подвал. — Группа медленно потянулась вслед за Маргаритой через дверной проем в дальней части аптеки. — Только берегите головы: потолки низкие и каменные. В войну тут даже было бомбоубежище.

— Лёня больше не писал ничего?

Вася сверился с телефоном, отрицательно качнул головой.

— Давай заглянем на минуточку? — предложила я.

Мы попали в конец процессии, поэтому и внизу оказались с краю экспозиции. Голую бетонную комнатку окутывал свет единственной потолочной лампы. Низкое окошко по внешней стене закрывала натянутая красная ткань, отчего проем походил на горящий экран.

Центр комнаты, прямо под лампой, занимал низкий стол — явно современный и не такой… основательный, что ли, как в той же лаборатории НИИ ГИИС. На нем стояла погашенная керосиновая лампа, высился пятирожковый подсвечник, лежала россыпь засушенных трав, грудились прозрачные и коричневые лекарственные банки с названиями на латыни, колбы с мутными разводами на стенках и самодельные мешочки с измельченными сухими смесями неизвестных компонентов.

На углу стола я заметила школьную спиртовую горелку.

«Бутафория», — решила про себя я и улыбнулась сочетанию почти игрушечной экспозиции и серьезности Маргаритиного голоса.