Книга Хозяйка заброшенной сыроварни, страница 27 – Саша Блик

— Ну что ж, — привлекла моё внимание Берта. — А теперь поговорим.

— О сыроварне? — озадачилась я.

— И до неё тоже дойдём, — не стала спорить она. — Но сначала я хотела рассказать тебе про Марика.

Я нахмурилась. Если разговор невозможен в присутствии самого Марика, то вряд ли речь пойдёт о чём-то хорошем. С другой стороны, я и сама хотела узнать об этом излишне любопытном мальчишке. Надо же понимать, кто ко мне спонтанно приблудился.

— Он сирота, да?

— Сирота, — кивнула Берта. — У него никого нет.

— Но он спрашивал у вас… у тебя разрешение пойти играть, — заметила я. — Ты его опекун?

Женщина вздохнула.

— Я ничей не опекун, к сожалению. Так, подкармливаю иногда. Но мальчику приятно спросить. Да и привычка ещё осталась.

— Привычка? Родители… ушли недавно?

— Давно, — возразила Берта. — Но до этой весны Марик жил с дедом. А не так давно – в апреле, где-то – старик не вернулся из леса. Так что теперь…

Она не договорила. Но всё и так было понятно. Марик остался совсем один. И надежды на выживание почти не осталось. Сейчас мальчика подкармливали понемногу. Допустим, лето он ещё переживёт. Но потом – осень, зима. Людям самим будет мало еды. Точно не до того, чтобы кормить беспризорника.

— Ты говорила что-то про приют, — вспомнила я. — Его хотели забрать?

— Хотели, — подтвердила она. — Ещё весной староста запрос отправлял, чтобы беспризорников забрали. Да только Марик сбежал из деревни и ещё неделю прятался в лесу. Вернулся уже когда все уехали. Тощий, бледный – вот как ты сейчас. Я его тогда приютила, две недели ещё выхаживала. Хотя это многим не понравилось.

— Почему?

Берта пожала плечами.

— Как говорит Гельм, нечего бедноту в деревне плодить. Он из тех, кто верит, будто бедные приманивают в деревню беду… да только богатых, как ты видишь, у нас особо и нет.

Я задумчиво кивнула. Деревенька действительно была совсем запущенной. И детей почти не было. Ещё заброшенные дома эти… Что же здесь произошло?

— А это место… — начала я издалека. — Отсюда многие уехали, да?

— Кто-то уехал, — согласилась Берта. — Кто-то погиб. Нечисти тут много, особенно весной и осенью. Не все выживают.

— Нечисти?

Женщина пожала плечами.

— Разной, да. То упырь попадётся, то стрыга. Шептуны, погибельники… говорят, когда-то тут и безликого видели. Но тут уж – сама понимаешь…

Я глубокомысленно кивнула. Хотя, откровенно говоря, не понимала ровным счётом ничего.

— То есть, жить здесь опасно? — спросила я и спохватилась. — Но ты же сказала, что Марик неделю в лесу прятался?

— И многие считают, что он не выжил, — вздохнула она.

— В смысле?.. — По спине пробежал холодок.

— Говорят, что в него, якобы, безликий вселился. Или погибельник метку свою поставил. И теперь Марик у нас нечисть.

— Но ведь… это же можно как-то проверить? — С другой стороны, если бы он хотел меня сожрать, уже бы это сделал. Никто бы и криков не услышал.

Берта насмешливо взглянула на меня.

— Можно, конечно. Например, осенить светлым знамением. Или святой водой облить.

— И?..

— Делали, — вздохнула она. — Оправдали, конечно. Да только всё равно к нему теперь с опаской относятся. Жалко паренька…

— Жалко… — согласилась я и вздохнула.

— А раз жалко, возьми его к себе?

— А?

От неожиданности я глупо хлопнула глазами и уставилась на Берту. Женщина смотрела серьёзно, без тени насмешки.