Книга Нитки, деньги, василиск, страница 93 – Саша Блик

— Барсик! — ахнула я. — Малыш, что с тобой?

Подхватила ящера на руки и прижала к себе. Плоская головка безвольно мотнулась. Прижатый гребень словно выцвел на несколько тонов.

— Ну же, малыш, приди в себя!

Всхлипнув, принялась озираться с удвоенной силой. А потом плюнула и просто кинулась вдоль стены, удерживая одну ладонь на гладкой поверхности.

В душу по-прежнему лезли покой и умиротворение. Но я больше не на это не куплюсь. Перед внутренним взором стояло ателье. В дверях ателье стоял Ашер. А у меня на руках не подавал признаков жизни маленький ящер.

Сделав круг, я вернулась в то же самое место. Родник всё так же бил из стены и с журчанием впадал в крошечный водоём. От быстрого бега нестерпимо хотелось пить. А эта вода выглядела такой соблазнительной и наверняка очень освежала. Мне точно станет легче. Нужно лишь сделать маленький глоточек…

Я склонилась над струйкой, да так и застыла.

А сколько я, собственно, раз уже пила из этого родника? Картинка колебалась, подкидывая образы. По всему выходило, что пока сидела, я склонялась к роднику больше десятка раз. Двадцать? Тридцать?

В панике отшатнулась от воды и вновь огляделась. Пещера по-прежнему была абсолютно глухой. И ни входа, ни выхода. В душе начинала клубиться злость. Даже не просто злость — ярость. Возникло желание разнести эту шарашкину контору, в смысле, гору, в чёртовой бабушке. Тоже мне придумали — людей травить. И ящериц.

Не придумав ничего лучше, я закричала. Просто заорала, как бешеная. Тем самым криком, с которым в фильме девы-воительницы кидаются в атаку с копьём наперевес. Только копья не было, был лишь Барсик.

Звук отразился от сводов и разнёсся эхом. И словно камертон зазвенели сосульки. Протяжно, на одной ноте. Будто бы вторя моему горю.

В душе робко подняло голову умиротворение, намекая, что психовать мне, в общем-то, незачем… Но в гробу я его видала, это умиротворение! Причём, судя по происходящему, в прямом смысле.

— А ну выпусти меня! — прокричала я, поворачиваясь вокруг своей оси. — А не то я… А не то я начну сшибать сосульки, веришь? Я в детдоме тренировалась. Не спрашивай, зачем.

И, словно в подтверждение, я сняла с ноги старый башмак, которым меня снабдила Элифа в качестве обуви, и угрожающе замахнулась.

Вместо ответа в углах пещеры заклубился туман и показались горящие в отсветах свет-камней глаза.

Ашер

Я всегда считал себя обладателем хорошей выдержки. В академии мой уровень самоконтроля у многих вызывал зависть. Держать себя в руках в сложной ситуации для меня проще простого. Так было всегда. Именно поэтому ожидание далось мне легко.

Первые минут пятнадцать — так вообще идеально. Я сидел на предложенном мне стуле и почти не шевелился. Я был настолько спокоен, что легко мог сдерживать трансформацию. Просто не хотел. Зачем мне это? Чешуя на скулах и висках мне вовсе не мешала. А убрав трансформацию, я бы значительно ослабил свою чувствительность. Дело только в этом. А так — я легко мог себя контролировать. Раз плюнуть.

Внутри домика запах Василисы был особенно силён. Она явно провела здесь какое-то время. Точно больше суток. Оставался вопрос, чем она занималась всё это время. Почему не ушла? И почему не дала о себе знать? Вопросы, вопросы…

— Девочку твою струпни покусали, — словно между прочим объяснила ведьма. Она примостилась за небольшим столом и разбирала швейный артефакт. — Три дня в себя приходила, представляешь?