Книга Запах ночного неба, страница 217 – Энни Вилкс

Пар-оолец не умел шептать и просто сидел на земле, свернувшись в отчаянной позе поражения, но когда уже приготовивший силки Олеар подошел к нему, мгновенно распрямился, как сжатая пружина — и выбросил вперед какую-то сферу, легко прожегшую щит. Олеар успел увернуться — сказались годы тренировок, — и артефакт мазнул его по волосам, наполняя воздух запахом гари. Перестраховываясь, Олеар отхватил у себя несколько прядей, и они упали на землю, продолжая обугливаться, пока не превратились в пепел. Тут же его в спину ударил кусок спинелевой сети, раньше служивший пар-оольцу защитными латами, Олеар покачнулся и задохнулся от прикосновения металла к голой шее. Сеть не зацепилась за воротник, контакт получился мимолетным, но и его хватило, чтобы Олеар пошатнулся, теряя концентрацию. Не ожидая больше, пар-оолец бросился на него с длинным кинжалом. Олеар как во сне пропустил один скользящий удар под ребра, затем парировал второй машинально выхваченным клинком, и ему даже как-то удалось отбросить пар-оольца от себя, не потеряв сознания. В ушах шумело. Пар-оолец подхватил упавшую на землю спинелевую сеть и снова бросился вперед, но Олеар уже собрался. Теперь противник совсем не казался ему жалким!

— Убей его! — кричала Юория откуда-то издалека. — Раздави как букашку!

Разозлившийся, хоть и обессиленный Олеар собрал всю свою волю — и поднял в воздух лед. Волна острого как бритва холода пронеслась мимо него и мимо женщин — и этот страшный заговор махом посек не меньше десятка марионеток вокруг пар-оольца, зацепив и его самого, уже поднявшего над головой спинель. Голова его осталась цела, как и державшие сеть руки и часть торса, но ноги превратились в месиво. Пар-оолец завыл, падая, и Олеар оглушил его рукояткой своего короткого меча.

Олеар, задыхаясь, остановился. Давящая воздушная повязка, который он опутал свой торс, все равно пропускала кровь, и он сжал воздух сильнее, так, что что-то хрустнуло за его пеленой.

.

— Ранен? — бросил ему спешившийся герцог.

— Легко, — сквозь зубы ответил Олеар, глуша боль. — Полез на меня со спинелью. Я взял его живым, как вы и приказывали. И остальные ушли, как вы и хотели. Они расскажут, что мы с Юорией были одни, не считая ее служанки. И что Юория избита.

— А это что такое? — Даор кивнул на шатающихся радчан.

— Подумал, может, с них ошейники снять, — тише, чем он хотел, проговорил Олеар. Перед глазами все плыло. И тут же волна тепла накрыла его бок, впитывая, растворяя боль. Олеар опустил глаза: кровь, и так темным пятном пропитавшая камзол и брюки, больше не парила на морозе. — Благодарю вас, господин.

— Долечишь сам, как я учил, — распорядился Даор, поднимая вверх руку. — Они все меня видели, даже если не понимают этого.

Олеар зажмурился, понимая, что последует за этим непринужденным жестом — и действительно, всего миг спустя наступила полная, кровавая, мертвая тишина. Лишь только Апудо вскрикивала за куполом. Олеару не нужно было оборачиваться, чтобы видеть, с каким выражением лица Юория сейчас смотрит на своего дядю. Но он все же повернулся, чтобы рассеять купол — и застыл, не веря: Юория обнимала Апудо и не смотрела вокруг. Она встретилась с ним глазами, и Олеар, сам не понимая почему, поспешно отвел взгляд.

— Могу я спросить, что это было? — прочистил горло Олеар. — Вы сказали мне, что воины будут не опасны, но я не думал, что они просто потеряют связь со своими хозяевами. Как такое возможно?