Книга Запах ночного неба, страница 277 – Энни Вилкс

— Не хочу пользоваться словом «вечность», но думаю, он будет работать очень долго. На радость одному моему другу, — вдруг усмехнулся Даор.

— О чем ты? — повернулась к нему Алана.

Она залюбовалась хищным профилем и завороженно коснулась тонких губ. Даор тут же поймал ее палец. Алана хихикнула.

— Вестера, ничего не смыслящего в политике и не имевшего никаких связей с Пар-оолом, должен был кто-то направить в его праведном гневе. Так тонко, что даже я понял это не сразу, и незаметно, двигая чужими руками, управляющими руками следующих. Я знаю лишь двоих, способных на подобное, но мотив был только у Келлфера.

— Директор Келлфер?! — не удержала возгласа Алана. — Зачем это ему? Да и он же за Приют, за Империю!

— Келлфер в первую очередь за себя, а ему нужно, чтобы ни один демон не проник в Альвиар, — рассмеялся Даор. — Он создал все условия, чтобы возникла такая необходимость. Вестер стал лишь последней каплей, не получилось бы с ним — нашелся бы другой; куда ценнее было обозначение Альвиара в межмирном пространстве меткой, видимой лишь демонам. Думаю, Келлфер попытался бы повлиять на мое решение, но увидел нас с тобой и понял, какой выбор я совершу и сам. Раньше я бы посчитал, что сплавить друга в обмен на счастье с возлюбленной — верх глупости, но теперь понимаю его.

— Он сам тебе сказал? Когда ты в том году забирал из Альвиара артефакты?

— Конечно. Мы выпили за это.

— И ты не злишься?

— Меня восхищает столь чистая игра. Келлфер — герой им же развязанной войны, и он получил для себя и своей возлюбленной целый мир, свободный от демонов куда сильнее его самого.

— Но ведь тогда Келлфера нужно как-то наказать! — воскликнула Алана. — Сказать директору Сину.

— Маленькая, Келлфер — мой друг. Я прошу тебя не вмешиваться. Хотя считаю маловероятным, чтобы Син не задался теми же вопросами, что и я.

— Я… — Алана закусила губу. Даор почти никогда ничего у нее не просил, сам всегда идя ей навстречу даже в мелочах. — Я никому не скажу. Но бедный Келлан!

— Вы виделись с ним? — Ей показалось, или в безобидном вопросе послышалась ревность?

— Мельком. Он отказался со мной разговаривать, — грустно призналась Алана. — Попросил, чтобы я не подходила к нему, не пыталась как-то инициировать общение. Сказал, это разрушает его, и он хочет меня забыть.

— Ты ни в чем не виновата, Алана.

Ей нравилось, как муж произносил ее имя, словно нараспев, вкладывая в сочетание звуков какой-то дополнительный смысл, нежность и тепло.

— Я понимаю, что ты прав, но мне горько.

— Ему следует быть благодарнее. — В словах Даора звучала злость. — Если бы не ты, он бы уже кормил червей.

— Не думаю, что имею право его в чем-то упрекать, — вздохнула Алана. — Он считает тебя чудовищем, которому я отдалась лишь потому, что захотела силы и власти. Или что-то вроде того. Наверно, ему легче думать так. В любом случае, он прав: лучше ему меня совсем забыть.

— Ты и сама считала меня чудовищем, — усмехнулся Даор. — Ты пыталась отказать мне, потому что я слишком темный.

— Так ты не только чудовище, но еще и злопамятен, — засмеялась Алана. Она немного помедлила, формулируя то, что давно ощущала, но все никак не могла высказать: — Я знаю, что ты темный. Но когда ты рядом, я чувствую только свет. И ты закрыл Альвиар, а теперь помогаешь мне сделать этот мир лучше. Может, я слепая, и ты ешь младенцев на завтрак, конечно, но мне кажется, что сделанное тобой — добро.