Книга Лазурь и Пурпур. Месть или Любовь?, страница 85 – Энни Вилкс

Будто что-то ухнуло вниз.

— Свет… — тихо прошептала Кьяра. Трагедия приграничного города, уничтоженного по приказу брата ее отца, была и правда ужасающей в своей кровавости и, по мнению Кьяры, намертво въелась пятном в честное имя Теренеров, чем бы отец ни объяснял содеянное. — Мне очень жаль. Мой дядя сделал это. Простите.

— Нет! — неожиданно оборвал ее Дэмин, присаживаясь рядом. Его плечо теперь едва заметно касалось плеча Кьяры, и почему-то у девушки сжалось сердце. — Не извиняйся. В этой истории я не жертва. И тебя еще не было на свете, — словно самому себе сказал он. — Тебе не о чем жалеть.

— Это не так, — покачала головой Кьяра. — Моя мать была из Рень-Ци.

Она повернулась — и встретилась с удивленным взглядом Дэмина Лоани.

— Я не знал об этом. Расскажи мне, — попросил лекарь.

Кьяра пошевелилась, собираясь с силами, а потом положила голову Дэмину на плечо и закрыла глаза. Так было проще.

— Ее звали Ингтей, она была сестрой главы города. Когда Рень-Ци грабили, отец увидел ее и... Забрал с собой. У нее не было выбора, а он… он не мог жениться на ней, потому что она была не из Красных земель. Или не хотел, я не знаю. Она стала его наложницей, забеременела. Мама мне рассказывала, что отец очень любил ее, но она сама любила другого человека, за которого должна была выйти замуж еще в Рень-Ци. Сейчас я понимаю, что после сожжения города они иногда виделись. Когда мне было семь, мама хотела бежать с ним. Отец поймал нас, убил маминого жениха… — Кьяра набрала в грудь воздуха. Перед глазами стояло словно лишившееся жизни мамино лицо и разъяренный отец, отшвыривающий ничтожную преграду со своего пути, и как он схватил маму за волосы, поднимая к себе, и как она плюнула ему в лицо. — Мама потом покончила с собой.

Кьяра ощутила, как теплые пальцы вытерли нечаянную влагу с ее щек, и уткнулась лекарю в плечо лбом, все так же не открывая глаз. Миг спустя на ее спину легла тяжелая, успокаивающая рука.

— Отец потом не мог видеть меня. Говорил, я очень похожа на нее. Так что мне есть из-за чего жалеть о Рень-Ци.

— Если бы Сфатион Теренер не уничтожил Рень-Ци, тебя бы не было.

— Или я была бы другой, — ответила Кьяра. — Родилась в счастливой семье, где отец не стыдится своей жены. И мама была бы жива.

— Ты не заслужила этого, Кьяра.

— А кто это решает? — Девушка смахнула слезы и через силу улыбнулась. — Вы не подумайте, я не о своей тяжелой судьбе хотела рассказать. Я хорошо жила. Меня воспитала чудесная женщина, меня любили и защищали, у меня все было. Меня не надо жалеть. Но мне сейчас искренне стыдно за мою семью перед вами. Поэтому я и прошу прощения. Простите, что мой дядя сделал это. Отец считает, что мы были в своем праве, но какой бы ни была причина, уничтожение Рень-Ци — преступление.

Кьяра подняла глаза. Лекарь смотрел на нее с болью, и эта боль сжала и ее сердце. В его глазах не было слез, но что-то билось внутри, и Кьяра ощущала это биение как собственный пульс, как часть себя.

— Знаю, мои слова ничего не меняют.

— Меняют, — отозвался Дэмин тихо.

— Тогда я рада, что попросила прощения. Вы, наверно, ненавидите моего дядю.

— Да. Ты бы ненавидела меня, если бы я убил твоих братьев?

— Да. — Что-то дрогнуло в лице Дэмина, когда Кьяра ответила, и она добавила: — Но вы знаете, дядя понес наказание. Позже он напал на белую семью Вертерхард и был казнен черным герцогом за их убийство.