Онлайн книга «Мутные воды»
|
И она принялась жать руками на живот, словно решила выдавить из себя их сына до срока. Клим ужаснулся, кинулся к ней, чтобы остановить… и проснулся. Под окном орал петух. Ему вторил соседский. В комнате было холодно. Перед глазами все еще стояло бледное перекошенное лицо Жени, в котором страха было куда больше, чем ненависти, но реальность постепенно возвращала его себе. Клим вспомнил, кто он и где он, а главное — почему он здесь. Чертыхнулся. Одновременно пришло две мысли: о том, что надо позвонить в больницу и что вчерашняя тоска по деревенской жизни была преждевременной. Закутавшись в одеяло, Клим сел на кровать и дотянулся до телефона. Дисплей безжалостно показал местное время: шесть часов семь минут. Врач сказал звонить после утреннего обхода, а до этого еще было далеко. Клим бездумно поводил взглядом по комнате и остановился на предметах, разложенных на столе. Прикрыл глаза. Профдеформация налицо. С чего он вообще решил, что Женин сон вызван чем-то извне? Кажется, устроенный им вчера обыск — результат сдавших нервов и недосыпа. Потому что иначе выходило, что ему остается только ждать. А этого Клим совсем не умел. И мысль о том, что он ничего не может сделать, доводила до зубного скрежета. Клим снова посмотрел на предметы. На чек. Нет, с чеком определенно что-то не так. И еще этот студент… Или ему все же нужно выключить в себе следователя и просто сидеть рядом с Женей и держать ее за руку, если позволят? Может быть, это поможет ей вернее, чем его попытки увидеть и раскрыть несуществующий заговор? Но ведь до конца утреннего обхода еще есть время, а приемные часы начинаются в обед… Позвонить Максу? Рано, у него всего четыре утра. Поспать еще? Ведь не выспался же… И чтобы снова мучили кошмары? Нет, хватит с него, у него тут наяву их вполне хватает. Клим отбросил одеяло и тут же проклял все. И как Женька в таком дубаке живет? Она же терпеть не может холод. Это зимой, пока жарили батареи, она задыхалась и открывала окна нараспашку, а вот осенью, когда ртутный столбик на термометре устремлялся к нулевой отметке, но отопление еще не успевали дать, у них в квартире всегда работали обогреватели. На кухне, в коридоре и в ее комнате. Женя ходила по дому в шерстяных носках и куталась в шаль. Кидала нервные взгляды на вечно босого Макса. В первую Максову осень Женя все пыталась одеть его потеплее и даже сама купила сыну что-то из одежды — кажется, теплый слипик и комбинезончик с шапочкой. А он, Клим, отмахивался, говорил, что ребенка надо закалять, а то будет хилым. И в какой-то момент Женя сдалась и больше к этой теме не возвращалась, а потом постепенно вообще перестала участвовать в решении каких-либо вопросов, касающихся Макса, просто молча соглашаясь со всем. Может быть, стоило дать ей тогда хоть немного проявить инициативу? Но ее предложения и бесконечные опасения казались ему бредом. Кипятить воду для ванночки, ежедневно перемывать все игрушки, надевать на ребенка теплые носочки дома… Клим искренне не понимал, зачем все это? И проще было все сделать по-своему. А может, позволь он ей, и все пошло бы не так. Ну, вскипятила бы Женя за вечер двадцать кастрюль для купания, сошла бы с ума и в следующий раз уже так не заморачивалась. Зато искупала бы пару раз Макса и, быть может, прониклась любовью к этому занятию. А так только ворчала, что после них вся ванная в воде. |