Книга Мутные воды, страница 34 – Алёна Селютина

Она вскинула вверх ручки, как это делают маленькие дети, когда желают, чтобы их взяли на руки.

Клим снова подался вперед, но невидимый барьер вновь не пустил.

— Чернава!

Она все тянула руки, а потом заплакала.

— Иди ко мне, — позвал Клим. — Иди сюда.

Но Чернава осталась на месте. Опустила руки.

— Иди же ко мне! — испугался Клим. Он испытал то самое чувство, когда хочешь помочь своему ребенку, но отчего-то не можешь к нему добраться, и страх за ребенка перемежается с ужасом от того, что ты совсем потерял контроль над ситуацией. — Иди!

Она всхлипнула нервно, а потом опустила голову и сжала махонькие кулачки.

— Чернава… Женя… — И закричал, внезапно все поняв: — Ты нужна ему! Вспомни, как умер твой отец! Вспомни, что ты чувствовала! Максу будет так же больно!

Но в этот момент его выбросило из сна.

Звонил телефон. Тревожно так. Спросонья Клим не сразу смог найти его и разглядеть дисплей, и когда наконец принял вызов, в динамике без всякого приветствия раздался голос врача.

— Клим Светозарович? Показатели вашей жены резко ухудшились. Мы вызвали борт из Якутска. Он прибудет через три часа.

— Я могу к ней…

— Нет.

«Нет».

Слово выстрелило и пробило брешь в броне. Клим вздрогнул.

— Понял, — ответил он и сбросил вызов.

Огляделся. На том месте, откуда он только что взял телефон, лежал маленький кожаный мешочек.

Какой это по счету сон с ее участием? Как он мог не понять сразу?

Дурак.

Надо собраться…

Что у него есть? Подкинутый кем-то Жене талисман духа-проводника. И тот факт, что Женя во сне умудрялась по собственному желанию менять места их встреч и общаться с ним. Там она приняла решение. В корне неверное и явно сделанное под чьим-то внушением. Или даже просто пожелала. В таких местах желание имеет порой куда больший вес, чем осознанное решение.

Что он может сделать? Найти того, кто все это начал, и узнать, как все это закончить. И времени у него совсем немного. Явно куда меньше, чем до прибытия борта.

Телефон снова зазвонил. Клим отрешенно взглянул на экран. Макс. Помедлил, прежде чем ответить.

— Пап, привет. Что не звонишь? Как у вас там дела? Как мама?

Если Женя умрет, Максим никогда не простит ему, что он его ни о чем не предупредил.

Но Женя не умрет.

— Все нормально. Я немного занят… У тебя все хорошо?

— Да. Я сегодня смогу с мамой поговорить?

Клим сжал переносицу до боли.

— Не знаю.

В трубке послышалось недовольное сопение. Макс знал, что спорить с отцом бесполезно. Но ему было шестнадцать, и порой он все еще пытался проверять его на прочность. Однако в этот раз не стал настаивать, за что Клим был ему жутко благодарен.

— Пап, скажи маме, что я соскучился, — неожиданно попросил Максим.

Клим вскинул бровь. Ни разу за все эти годы сын не сказал, что скучает по ней. Даже когда Женя уехала от них на бесконечные семь месяцев.

— Я передам, — выдавил Клим.

— Хорошо. Ладно, отбой тогда.

— Да. Береги себя.

— И ты.

Клим посидел еще какое-то время, бездумно уставившись на телефон. Потом набрал Романа Владимировича.

— Соберите всех прямо сейчас, — сказал он. — Я буду у вас через двадцать минут.

Студентов Роман Владимирович собрал в одной из классных комнат. Их было немного. Шесть девушек и четыре парня, включая того, что выслеживал Женю и назвался Антоном. Они сидели за школьными партами и выглядели подавленными, будто малые дети, неожиданно лишившиеся заботящегося о них взрослого. Роман Владимирович начал было что-то говорить, но, во-первых, его никто не слушал, а во-вторых, Клим понял, что будет долго, и перехватил инициативу.