Книга Мутные воды, страница 47 – Алёна Селютина

— Конечно, — кивнула Женя. — Конечно… Я пойду собираться дальше? Надо найти блокнот…

— Жень, он извинится. Он вернется, я с ним поговорю и…

— Не надо, — попросила Женя.

А потом ушла к себе в комнату и заперлась там. Клим не решился постучаться.

На следующий день она улетела.

Подробности обряда Клим не запомнил. Сааскыйя облачилась в шаманский костюм, без которого не могло свершаться камлание, подожгла благовония, развела огонь в чаше, запела и забила в бубен. Дальнейшее Клим воспринимал нечетко, в какой-то момент ему показалось, что он засыпает, и усилием воли он заставил себя проснуться и раскрыть глаза пошире.

Вокруг клубился молочно-белый туман, и за ним скрылось все, что должно было его окружать. Одновременно Клим понял две вещи: он теперь стоит, а не сидит, а песня шаманки доносится до него приглушенно, зато стук барабана он слышал отчетливо. Клим огляделся, и ему показалось, что где-то впереди, в тумане мелькнула большая птица. Он пошел за ней.

Идти пришлось долго. Видимо, потому что так далеко ушла Женя. Как далеко вообще может завести человека излишняя рефлексия? А ведь времени у него не так много, и нужно еще придумать, что сказать. Но слова, даже найденные, быстро забывались. Птица то мелькала впереди, то снова пропадала. Потом закричала резко, гортанно и взмыла вверх, вспоров крыльями белесую дымку. Клим сделал еще несколько шагов, вынырнул из тумана и узнал место, в котором очутился.

Это была набережная, по которой они с Женей, еще будучи студентами, любили гулять и с которой часто спускались к реке, чтобы покидать камни в воду. Потом набережную реконструировали, все изменилось. Клим помнил ее немного иначе, но, видимо, в этом мире всё решали воспоминания Жени. Здесь набережная была безлюдна, вокруг стояла неприятная, густая тишина, трава, деревья и цветы выглядели потускневшими и неживыми, воздух застыл, словно и не было реки рядом, и всё вместе это напоминало страшный сон. Начало и конец прогулочной дорожки тонули в тумане. И вода в паре десятков метров от берега — тоже.

Клим подошел к перилам, огляделся и наконец увидел Женю. Она сидела внизу на ушедшей наполовину в песок бетонной трубе и смотрела на мутную воду. И здесь ей было, как когда-то давным-давно, не больше двадцати четырех лет. Кожа да кости, короткое каре вкруг, закрывающее лицо, безразмерная черная футболка с логотипом рок-группы и широкие штаны. А он уже почти забыл ее такой…

Клим сбежал вниз по ступенькам и ступил на песок. Женя повернула голову в его сторону.

— Привет, — спокойно поздоровалась она.

Не узнала? Или не поняла, что он реален, а не просто порождение ее сна?

— Привет, — ответил Клим. — Я присоединюсь?

— Конечно, — кивнула Женя и подвинулась, освобождая ему место на трубе, хотя его и так хватало.

Клим сел рядом и по старой привычке, почти машинально, зачерпнул ладонью камешки, потряс их в кулаке, просеивая от песка, и кинул один в воду. Камешек погрузился в нее без всплеска, не потревожив поверхность реки, и это лишь усилило ощущение кошмара. Клим сглотнул. Это место не нравилось ему все больше и больше.

— Тебе не хочется порой все вернуть? — вдруг спросила Женя.

— Что все? — перехватил вопрос он.

— Время. Пройти этот путь заново. Без ошибок.

— И что бы ты поменяла?