Книга Мутные воды, страница 52 – Алёна Селютина

— Вот проснешься, и мы обязательно придумаем как! Сядем втроем на кухне и решим. Раз уж Макс полагает, что он такой умный, что может судить о жизни, пусть и внесет предложения первым.

— Я уже попыталась однажды и не смогла…

— Значит, мы попробуем еще раз. Вместе!

Он повернулся к Жене и тряхнул за плечи.

— Ты слышишь меня? — позвал Клим, уже не пытаясь заставить себя сохранять хотя бы подобие хладнокровия. — Из любой ситуации есть выход. Из любой, кроме смерти. И если ты пойдешь со мной, мы его найдем. Идем со мной! Прошу тебя! Да, изменить прошлое действительно нельзя. Но ведь есть будущее. Женя, если ты не вернешься, Макс никогда себя не простит. И если сейчас ты умрешь, значит, тебе действительно на него наплевать.

— Мне не за что даже зацепиться…

Клим выдохнул. Она все же пыталась. Пыталась найти хоть что-то, что свидетельствовало бы: у нее есть шанс. Он огляделся. Туман вокруг приблизился еще на полметра. По идеально ровной до этого воде прокатилась дрожь, и она ему очень-очень не понравилась.

— Ты все еще хочешь, чтобы нас не было в твоей жизни? — спросил он, не отрывая взгляд от воды.

Женя снова всхлипнула, резко помотала головой.

— Скажи, что совсем его не любишь. Скажи, что не поэтому ты сейчас в коме. Скажи, что выбираешь жизнь без нас.

Она сдавленно замычала.

— Чего ты хочешь, Женя?

— Чтобы он простил меня… И дал мне еще один шанс… Но мне так страшно, что он не простит… Так страшно и стыдно…

— Он уже простил. И ты еще можешь стать для него настоящей матерью. И по-настоящему стыдно тебе будет, если ты даже не попытаешься. Вместе мы все исправим. Все будет хорошо…

— А если я снова не смогу…

— А помнишь, как мы сплавлялись по реке на байдарке, — вспомнил вдруг Клим. — И жгли вечером костер. Пекли картошку и жарили хлеб и зефир… Смотрели на звезды, помнишь? Ведь было хорошо!

— Один раз, Клим. Это было всего один раз! А потом я снова ушла в работу…

— Но это было. И мы можем это повторить. И теперь я все понял и помогу тебе. Тебе бы хотелось этого?

Он замер, боясь ответа, но Женя кивнула. Потом закивала головой быстро-быстро. Клим вскочил на ноги и протянул ей ладонь. Где-то высоко в небе закричала птица. Клим снова расслышал стук барабана и далекую песню шаманки.

— Пойдем со мной, — позвал он. — Я пришел за тобой, Чернава. Я тебя не брошу. Идем домой. У тебя есть дом, и мы оба — и я, и Макс — хотим, чтобы ты вернулась в него. У тебя есть семья.

Женя оторвала мокрое от слез лицо от колен и посмотрела на него. А потом подняла руку и вложила в его ладонь свою.

Шесть лет назад

Первым вступил ударник. Короткое соло на барабанах — и взвизгнули, прежде чем запеть, гитары. К ним последними присоединились клавишные. Зазвучал хриплый мужской голос. Женя до конца прослушала вступление, которое очень любила, и снизила громкость в наушниках с максимума до средней величины. Вынула один из уха. Скоро должен был вернуться с работы Клим. А она его ждала и не хотела пропустить щелчок дверного замка.

День выдался препоганый. Мало того, что в деканате внезапно поменяли расписание экзаменов и воткнули их Жене один за другим пять дней подряд, так еще и выяснилось, что защита дипломов у ее студентов приходится аккурат на день рождения Макса. Женя планировала в этом году обязательно отпраздновать вместе с ними, куда бы они с Климом ни пошли. Клим всегда брал на эту дату выходной и продумывал им программу с утра до позднего вечера.