Книга Мутные воды, страница 8 – Алёна Селютина

Время было уже позднее, и его, разумеется, не ждали. Чистые, аккуратные коридоры были пусты. В поисках кого-нибудь Клим прошел по первому этажу. Потом остановился и воззвал к чутью. «Ищи», — приказал он. И позволил себя вести. Белели свежевыкрашенные стены. Под ногами поскрипывал линолеум. Пахло лекарствами и дезинфицирующими средствами. Клим не любил больницы, а Женька так их вообще терпеть не могла. У нее была едва ли не фобия в отношении всего, что касалось болезней и врачей. Клим еще помнил, какой забрал ее из роддома. И помнил, как она приехала домой, села у себя в комнате на кровать и уставилась в точку на стене. Она не переносила любые манипуляции со своим телом и любое ограничение свободы. А в роддоме было и то и другое. Впрочем, о своем пребывании там Женя так и не рассказала и постепенно успокоилась. Во всяком случае, внешне. Вслух про роды она никогда не вспоминала.

Чутье привело Клима на второй этаж, к третьей двери слева по коридору. Табличка на ней гласила: «Палата интенсивной терапии». Клим приоткрыл дверь. Палата оказалась трехместной, но Женя в ней лежала одна. Матрасы на пустующих кроватях — сложных металлических конструкциях с поручнями и аппаратурой в изголовьях, произведших на Клима самое неприятное впечатление, — были аккуратно застелены белоснежными отутюженными простынями. Стараясь не смотреть на них, он подошел к Жене.

Она выглядела как обычно. Совсем здоровой. Будто и правда просто спала. Клим бы в это поверил, если бы в изголовье не пищал монитор с кардиограммой и не жужжали какие-то другие приборы. И если бы рядом с бортом не стояла стойка для капельницы, а на сгибе Жениного локтя не был закреплен катетер. А еще Женя никогда не спала на спине. И вечно ей было то жарко, то холодно, и она либо сбрасывала с себя одеяло, либо укутывалась с головой. А сейчас была укрыта им ровно по грудь.

— Жень, — позвал Клим, ни на что особо не надеясь и при этом надеясь на все. — Женя!

Разумеется, она не отозвалась и не проснулась.

— А если поцелую? — улыбнулся Клим.

Здесь Женя должна была сонно, но очень вразумительно объяснить, куда он может со своими угрозами идти, и отвернуться от него к стене. Но Женя и теперь ничего этого не сделала.

— Жень…

Тумбочка рядом с ее кроватью пустовала, а стула в палате не было. И Клим сел на тумбочку, понадеявшись, что она под ним не развалится.

— Вчера у тебя выдался сложный день, а сегодня утром ты не проснулась, — поведал он Жене. — Я буду признателен, если ты найдешь способ сообщить, что произошло. Макс хочет извиниться за сказанное перед твоим отъездом. Так что проснуться все же придется, даже не надейся так просто от нас отделаться. Я ему ничего про твое состояние не говорил, и мне бы хотелось, чтобы он ни о чем и не узнал. Не надо ему. А то правда станет думать, что это из-за его слов. Женька… Не пугай меня, а.

Женя молчала. Клим ощутил, как сдают нервы. Засунул подступающую истерику подальше. Потом. Все потом.

— Пойду все-таки найду кого-нибудь, пусть расскажут, что с тобой. И поесть где-то надо. Я очень надеюсь, что твоя хозяйка пустит меня переночевать, я уже глянул прогноз погоды, на улице по ночам тут так себе, есть гостиница при аэропорте, но я туда не хочу… Жень… Слышишь? Мне есть нечего. Я голоден.