Книга И жили они долго и счастливо, страница 218 – Алёна Селютина

Поэтому Василиса вернулась в головное здание, поднялась на третий этаж, на котором был всего один занятый кабинет, прошла коридор до конца, помялась немного перед дверью, а потом все-таки постучала. На этой двери был установлен мощнейший купол, не позволяющий ни единому звуку просочиться наружу, поэтому ждать ответа было бесполезно – хозяин кабинета должен открыть сам.

И правда, спустя полминуты щелкнул замок, и перед Василисой предстал Горбунок.

– Здравствуй, – безрадостно поприветствовал он. – Что-то от Баюна?

Василиса собралась с духом.

– Я по личному вопросу.

Горбунок не проявил ни удивления, ни каких-либо других эмоций. Только открыл дверь шире и отошел, пропуская ее внутрь.

– Проходи, присаживайся, – предложил он, указывая на диванчик.

Рядом с диванчиком стоял столик, на котором были коробка с платками, графин с водой и стакан.

Василиса села и немедленно захотела уйти.

– Мне бы не хотелось, чтобы кто-то об этом узнал, – выдавила она из себя.

– А что, – недовольно хмыкнул Горбунок, – до тебя хоть раз долетало то, о чем наши говорят в моем кабинете?

– А к тебе часто приходят наши? – удивилась Василиса.

– Судя по настроениям, царящим в Конторе, следовало бы почаще, – вздохнул он и заверил ее: – Никто ничего не узнает. Не беспокойся.

Василиса уставилась на свои колени. Все-таки Кощей поступил крайне жестоко, заставив ее прийти сюда. Она не знала даже, как начать. Горбунок подошел к окну и приоткрыл форточку, впуская в кабинет перестук капель о стекло, шелест листвы в парке и тот самый сырой терпкий запах, который бывает только осенью во время дождя. Стало легче.

– Порой хочется просто наслаждаться этой жизнью, но вечно что-то мешает, правда? – спросил он, повернулся к ней и неожиданно тепло улыбнулся.

Но потаенная грусть все равно осталась в его огромных карих глазах с приплюснутыми горизонтальными зрачками.

– Вы, колдуны и ведьмы, живете слишком долго, – вздохнул Горбунок. – Но природа позаботилась о вас, и ваша психика стареет так же медленно, как и тело, иначе бы вы просто сломались под грузом опыта и сделанных ошибок. Не стоит думать, что внутри ты взрослее и мудрее, чем выглядишь снаружи. Впрочем, полагаю, жене Кощея Бессмертного об этом известно и без моих разглагольствований.

– Меня мучит чувство вины, – выпалила Василиса.

– Распространенная проблема. Не думай, что ты одинока.

– Правда?

– Правда-правда. У каждого есть прошлое, и редко случается так, чтобы все в нем было идеально.

Василиса кивнула. Потом собралась с духом и начала:

– В Тридевятом у меня остался сын. И мы с его отцом не то чтобы сильно ладили…

Июль – август 2004 года

– Ну, и что это было?

Прощание, Горыныч его задери.

Они лежали в постели, и Кощей лениво водил кончиком Василисиной косы вдоль ее позвоночника. Туда-обратно. Серые стены его спальни нервировали. Поэтому Василиса смотрела в окно.

– Баюн отправляет меня в командировку на Буян для обучения на специалиста по адаптации, – призналась она. – Я просила его об этом всю зиму. Командировка займет четыре недели.

«Езжай, проветри мозги», – рыкнул Баюн, вручая ей направление. В последнее время глава Конторы был не то чтобы груб с ней – скорее несдержан более, чем обычно. Василиса никак не могла понять причины такой перемены, и это ее расстраивало. Кощею она ничего не говорила. А теперь это и вовсе было не важно, потому что Кощей вряд ли обрадуется ее поездке, а она не могла упустить такую возможность.